Газета Завтра 1252 (47 2017) - [27]

Как уже упоминалось, в картине - ошеломляющий звёздный состав. Кроме самого Кеннета Браны, мелькают Мишель Пфайффер, Джонни Депп, Уиллем Дефо, Джош Гад, Пенелопа Крус. Хотя, лицедействуют они довольно кисло — на этом месте могли быть средненькие статисты с подходящей наружностью. Брана, увы, не производит впечатление — рядом с блистательным Питером Устиновым и филигранным Дэвидом Суше он кажется пустышкой. Альберту Финни он тоже проигрывает. Что же, и такое — не редкость. Можно сделать великолепного Гамлета, но "провалить" бельгийского сыщика. На всё есть амплуа (впрочем, не только в кино и театре, но и по жизни). Пуаро-Брана хорош исключительно усами и умением носить костюм. Безусловно, мастерски подаёт монологи. В остальном он — скучен и тускл. Не живёт в кадре. Ходит, глядит с прищуром, выказывает милые чудачества (как написано!) и ни разу не проявляется. Он особо ничего и не расследует — зрителю, не знакомому с текстом, вообще сложно понять — как Пуаро добрался до столь поразительного итога. И - ни грамма саспенса! Прочие тоже — фигуры, но не фигуранты. Немного выделяется Джонни Депп в роли Рэтчетта-Кассети. Умело и заученно рисует образ жулика предвоенной эпохи, но его так быстро убивают, что искромётный Депп не успевает раскрыться.

А дальше и вовсе начинаются гримасы пропаганды. «Худощавый, загорелый, с седеющими висками. "Полковник из Индии", – подумал Пуаро», -так Агата Кристи очерчивает полковника Арбэтнота. Типовой, канонический, возможно утрированный англичанин-джентльмен, которого в новой экранизации зачем-то делают ...чернокожим (Лесли Одом — младший) и сочиняют дичайшую отсебятину о том, как тяжело приходилось Арбэтноту в мире тотального расизма. Но и это ещё не край света. Вместо шведки-миссионерки Греты Ольсен возникает жгучая латино-дива, католичка Пилар Эстравадос (Пенелопа Крус). Через всё повествование красной нитью проходит мотив расовой сегрегации, национализма и "еврейского вопроса". Так, проходная фраза: «Её фамилия могла быть и Гольденберг. Вполне вероятно, что в её жилах текла еврейская кровь»обратилась в сценарную изюминку. Педалирование проблемы тем страннее выглядит, что она никак не связана с раскрытием тайны. Упоминание, притом — нарочитое, с нажимом и надрывом — нужно для чего-то иного. Создалось впечатление, что сценарист Майкл Грин отрабатывал некий социальный заказ, увязанный с пресловутой политкорректностью. Вышло у него коряво и гнусновато. До крайности бестолково. Напомнило худшие образчики советского агитпропа, когда положительным героям дореволюционной литературы приписывали декабризм и борьбу с самодержавием.

Вместе с тем, фильм — изумительно красив. Роскошные виды, удачные ракурсы, изыски в каждом кадре. Всё, что для глаз - выше всяческих похвал. Оператор - критянин Харис Замбарлукос — один из лучших в своём роде, а с Кеннетом Брана его связывает многолетнее сотрудничество. Перед нами -  горы, лавина, поезд, светильники, алое кимоно с золотистым драконом. Кажется, что лучше бы фильм был немым! В духе старинных лент. Живые иллюстрации к популярнейшему роману. Замбарлукос любуется каждой сценой, и даже тёмные силуэты рабочих на фоне пролета вызывают эстетические переживания. Блестящ и сам поезд — он гораздо более выразителен, чем его картонные пассажиры. (В своё время Егор Холмогоров иронически выдал, что в наших ретро-фильмах главными героями являются «...старый телевизор, автомобиль "Москвич" и автомат с газировкой». Судя по всему, не только в наших. Это - всеобщая кручина).

Авторы "Убийства..." с достойным тщанием подошли к материальной стороне проекта — никаких вневременных или - осовремененных деталей. Беспримесное, дистиллированное Ар Деко с его буржуазной фанаберией. Патефонная пластинка и джаз-фейрверк — игла крупным планом. Мужчины и женщины, сошедшие со страниц Vogue и Vanity Fair за 1934 год. Широкие лацканы, галстучные зажимы, набриолиненные проборы, выверенная длина плащей и дамских платьев. Грим — точен до невероятности. Мишель Пфайффер поражает чертами божественной Греты Гарбо, а Джонни Депп смахивает на повесу-Кларка Гейбла. Всё и вся — в нужном месте, в правильное время. Что удалось Кеннету Брана и его соратникам, так это воссоздать уютную и — зловещую атмосферу 1930-х годов, где предчувствие грядущих кошмаров порождало сюрреализм. Тонкая грань между упоением и страхом. Раззолоченные пространства, благоуханные шелка, хрупкие плечи, белокурые локоны — сколько дней до катастрофы? А пока — всего лишь убийство подонка. Нормальная, понятная человеческая месть. Но детектив ли это? Здесь имеется всё, что угодно — от видовых, этнографических зарисовок высокого качества до психологической мелодрамы и политической агитки. Но собственно детектива — нет. Убийство жанра. Безжалостное и вздорное. С кучей улик и следов, которые всегда оставляют непрофессионалы.

Теги события:

кино культура агата кристи детектив смерть

Юрий Холдин: между временем и вечностью

Сообщество « На русском направлении » 15:35 10 ноября 2017

Юрий Холдин: между временем и вечностью

Владимир Семенко

1

Оценить статью: 2