Газета Завтра 1252 (47 2017) - [26]

План Славозайцева рушится. Есаул, ослушавшись завета духовника, начинает на теплоходе методически устранять противников, укладывая их в футляры, накрытые звёздно-полосатым флагом. Место дрогнувшего Порфирия занимает двойник, которого выдвигают на третий срок.

Есаул понимает, что выполнил свою миссию — распрямил горизонтальную ось истории, сделал всё, чтоб не распалась связь времён. Но при этом сам стал полем битвы добра и зла. Зло его тоже коснулось, и потому, чтобы победила любовь, нужно быть готовым пойти на самозаклание.

Во время венчания Вавилонской блудницы Есаул последним взором видит, как происходит ужасный взрыв, сотрясаются стены храма, земная твердь разверзается и из этого тектонического разлома вырастает, как после сошествия во Ад, прокопавший путь к свету шахтёр. Тромб русской жизни пробит, путь по вертикальной оси расчищен. Человек снова движется к Спасителю.

А Есаул, перемотав назад плёнку своей жизни, вновь побывав в афганском плену и ясном, как летнее утро, детстве, оказался в неведомой очереди, где все, светлоликие и в белых одеждах, ждут ангела.

Ангел задержался на земле, чтобы навеять поэту золотой сон. И поэт — "собиратель и угадыватель снов" — уловил грёзу в слово, слово — в строку, строку — в стихотворение. Собрал в нём воедино распавшийся мир, узрел "перемену империи", "прижался к отчизне щекой", постиг тайну бытия.

И если когда-нибудь на Страшном суде весы замрут в равновесии, на чашу добрых дел ляжет стихотворение и запечатлённый в нём дивный сон. Чаша добра перевесит — поэту откроется дорога в Рай. 

Теги события:

сон книги собчак проханов элита волга политтехнологии литература

Убийство жанра

Сообщество « Салон » 20:43 16 ноября 2017

Убийство жанра

новая экранизация знаменитого детектива Агаты Кристи - красиво и бестолково

Галина Иванкина

2

Оценить статью: 2 1

 «И каждый пошёл своею дорогой,

А поезд пошел своей».

Из репертуара старой рок-группы.

Отношение к убийству и, в частности, к смерти в англосаксонской культуре отличается от нашего-русского, европейского. Для них мёртвое тело — что-то, вроде замечательного арт-объекта  — неслучайно там родился феномен postmortem photo, когда викторианские леди заказывали фотографии своих только что умерших дочек — в цветах и рюшах, с широко раскрытыми глазами. Для нас убийство — это мрак и хладный ужас. Для них - любопытнейший эксперимент, - как для преступника, так и для судьи. Типаж бесстрастного сыщика — плод англосаксонского разума. У обывателя - повышенный интерес к теме. Кого там нынче потрошат на такой-то стрит? И что — уже отловили и скоро вздёрнут? Первостепенно важен не фактор справедливости и воздаяния, но ответ на вопрос: «Кто — убийца и зачем он это совершил?»У Рэймонда Чандлера эссе о детективах именуется недвусмысленно - «Простое искусство убивать». Отсюда — близко до хоррора, триллера и прочего саспенса. Кстати, словечко suspense вообще невозможно перевести дословно. Это — часть их островной, рыжей, насмешливо-жестокой натуры. Любая попытка объяснить — многословна и — неточна. Мы тоже привыкли к особой эстетике британской жути и даже пытаемся получать от неё удовольствие. Хорошо знаем и любим Холмса, Пуаро, старушку Марпл и отца Брауна.«Ничего, что мы чужие, вы рисуйте!», - как пел бард, правда, по иному поводу.

"Убийство в Восточном экспрессе" - один из самых востребованных сюжетов Агаты Кристи. Его поминают и цитируют не только исследователи жанра, но и люди, страшно далёкие от филологии. Так, в одном российском сериале прозвучало: «Ну, тут у вас какое-то «Убийство в Восточном экспрессе»! Жаль, я не Эркюль Пуаро...».И всем становится понятно, что хотел сказать растерянный следователь: ему подкинули запутанное и нелогичное (с виду!) преступление, а он — службист с кучей обязанностей, а не тот гений-бонвиван, для которого колотые раны — лишь повод для игры ума. Забавно, что Рэймонд Чандлер ещё в 1944 годуиронически раскритиковал фабулу:«У Агаты Кристи есть роман с участием господина Эркюля Пуаро, хитроумного бельгийца, изъясняющегося на французском языке из школьного учебника. Изрядно помучив свои "маленькие серые клеточки", то бишь пошевелив мозгами, он приходит к гениальному выводу, что коль скоро никто из пассажиров некоего экспресса не мог совершить убийство в одиночку, то, стало быть, они сделали это скопом, разбив всю процедуру на последовательность простейших операций -- конвейерная сборка машинки для разбивания яиц! Задачка из тех, что ставит в тупик проницательнейшие умы. Зато безмозглый осёл решает её в два счета».Даже в этой насмешке таится явная зависть: как всё глупенько и банально, а вышла история экстра-класса. Переиздания, радиоспектакли, театральные постановки и, разумеется, киноверсии.

Российскому зрителю хорошо известна экранизация Синди Люмета 1974 года с Альбертом Финни и серия из проекта "Пуаро Агаты Кристи" с Дэвидом Суше. И вот — новый, как ожидалось, шедевр. Кинокритики полагали: этот фильм будет событием года, открытием, прорывом. Знаковый режиссёр (Кеннет Брана), притом что он же — в роли Пуаро, шикарные декорации, погружение в эпоху, россыпь «звёзд» первой величины. Но здесь-то и подвох. Чересчур много плюсов часто обращаются в один пребольшой минус. Гора опять родила мышь. Хватая раскрученный первоисточник, опозориться - проще простого. Всем сразу же видна претензия. Тут или пан, или пропал. Коллизия - многоизвестна, и потому свежая версия "Убийства..." — это примерно, как очередной "Гамлет", благо, Кеннет Брана в своё время прославился, как нетривиальный принц Датский. От него и ждали откровения или, по крайней мере, значительной работы.