Газета Завтра 1246 (42 2017) - [23]

Они удалились в комнату для игры в бридж, где Станислав Александрович поведал Майклу свой план.

По замыслу Станислава Александровича Белковского, объединение двух династий, которое будет сопровождаться объединением двух мировых империй, приведёт к созданию центра силы, способного противостоять Соединённым Штатам Америки. Идея увлекла Майкла Кентского, но он спросил: "Да возможно ли это? Ведь я знаю, что в России не столь сильны монархические настроения. Примет ли меня русский народ?". На что Станислав Александрович Белковский ответил: "Я всё предугадал. Вы, Майкл, скажетесь мёртвым, мы привезём вас в Россию в гробу, чтобы похоронить в Петропавловской крепости, в усыпальнице Романовых. Во время обряда погребения вы встанете из гроба, и народ с криками "О, чудо! чудо! Господь явил нам императора!" примет вас и с радостью возведёт на престол. И вам уготована святость".

Простота этого плана подкупила Майкла Кентского, и он согласился. Он лёг в гроб и на крейсере "Король Георг" был доставлен в Финский залив; крейсер вошёл в Неву и встал вблизи от Петропавловской крепости. Поскольку рейд через океан занял несколько дней, Станислав Александрович Белковский всё предусмотрел и кормил Майкла Кентского куриным бульоном через трубочку, просунутую в дырку в гробе. Предусмотрел и другое, снабдив Майкла Кентского памперсами.

Встречать гроб с телом Майкла Кентского собралась вся петербургская знать. Мэр Петербурга Полтавченко произнёс надгробную трогательную речь, которую закончил словами: "Теперь, дорогой Майкл, вы среди своих, чувствуйте себя как дома". Сенатор Нарусова ломала руки, рыдала и причитала: "О, Майкл! Майкл! Прости нас за смерть своего двоюродного дедушки!". Лидер коммунистов Геннадий Андреевич Зюганов своим густым баритоном произнёс: "Майкл, мы, коммунисты, не возражаем против твоего погребения здесь, в городе русской революции. Полагаем, что это погребение послужит примирению красных и белых. Спи спокойно, дорогой товарищ!" От представителей сексуальных меньшинств выступил девушка Красовский, который со слезами на своих влажных девичьих глазах произнёс: "Боже мой, какой жених пропал!".

Церемонией похорон руководил Станислав Александрович Белковский. Он не хотел, чтобы процедура похорон затянулась, и не дал слово представителям духовенства, воинства, крестьянства, земства, не подпустил к микрофону купцов, ремесленников, торговцев недвижимостью, банкиров, старообрядцев, скороходов и прочий люд, в изобилии населяющий Российскую империю.

Гроб подняли и понесли, но при входе в усыпальницу выяснилось, что она не готова к погребению: рабочие не успели вырыть могилу и приготовить мраморное надгробие и просили отсрочить обряд погребения на одни сутки. Станислав Александрович Белковский был раздосадован, но обстоятельства были сильнее его. И гроб с телом Майкла Кентского на одну только ночь отнесли в известную гостиницу "Гельвеция", которой владел милейший человек по имени Юнис. Гроб с телом Майкла Кентского внесли в "Гельвецию" и стали искать место, где ему провести ночь, нося этот гроб то в один, то в другой номер, изрядно тревожа при этом постояльцев гостиницы. Наконец гроб установили в той комнате гостиницы "Гельвеция", где размещалась студия радиостанции "Эхос Мундис", из которой обычно Александр Глебович Невзороф вёл свои передачи.

Гроб поставили у самого микрофона, все удалились, и дверь гостиницы на ночь была закрыта. Однако в час, когда город уже спал и в петербургских каналах лениво отражались ночные жёлтые фонари, в "Гельвецию" явились все сотрудники радиостанции "Эхос Мундис", чтобы проститься с принцем крови Майклом Кентским. Они окружили гроб и стали любоваться покойником. Ольга Бычкова, которая с детства была влюблена в принца, отрезала у Майкла Кентского локон, чтобы носить его в медальоне. Её примеру последовали другие сотрудницы, и скоро на голове у Майкла Кентского не осталось ни волоска. Ольга Журавлёва поцеловала мёртвого Майкла Кентского в уста, чтобы рожь была густа, как объяснила она свой поступок подругам. Оксана Чиж, исполненная неподдельного горя, стала гладить Майкла Кентского, перебирая своими тонкими пальчиками его одеяния — от шитого серебром воротника, какие носят в Англии морские офицеры и адмиралы, до серебряного ремня на брюках, какие носят в Великобритании маршалы авиации. Когда она оглаживала Майкла Кентского по брюкам, её поразила твёрдая выпуклость, и она сказала подругам: "Он и в смерти остался мужчиной". Майя Пешкова, знакомая с народными причитаниями, как настоящая русская плачея, упала на грудь Майклу Кентскому и заголосила: "Ой, Майкл, Майкл, на кого же ты меня покинул! Как я же теперь без тебя буду жить и горе горевать! Мне и солнышко не в радость, и цветочки не в сладость… Ах, погребите меня вместе с моим любимым суженым Майклом!" — и с этими словами они легла в гроб рядом с Майклом Кентским, слегка его потеснив.

Нателла Болтянская, взяв микрофон, приблизила его к устам Майкла Кентского и некоторое время ждала, надеясь, что Майкл Кентский споёт её любимую песню про холокост. Но Майкл молчал, и ей самой пришлось исполнить эту знаменитую песню. Ксения Ларина, оглядев собравшихся, сказала: "Скучно, девочки, давайте танцевать". И они все, взявшись за руки, образовав хоровод, стали водить его вокруг Майкла Кентского, приговаривая: "Ой, люли, ой, люли".