Газета Завтра 1239 (35 2017) - [12]

Общим местом в размышлениях о природе России и русского характера давно стали понятия «противоречия», «крайности», «extremes».

«Икона и топор» - такое символичное название носило исследование истории русской культуры директора Библиотеки Конгресса США Джеймса Биллингтона, прослужившего в этом качестве 28 лет при пяти президентах, от Рональда Рейгана до Барака Обамы.

Джордж Кеннан (1845-1924) – американский журналист, путешественник, писатель, автор книг о Сибири и сибирской ссылке – называл противоречия и контрасты «сутью России»: «Запад и Восток, Тихий и Атлантический океаны, Арктика и тропики, сильный холод и сильная жара, длительная праздность и неожиданные взрывы энергии… показное богатство и унылая бедность... одновременная любовь и ненависть по отношению к тем же самым объектам… Русские не отвергают эти противоречия. Они научились жить с ними и в самих себе. Для них они – соль жизни... Американский ум не воспримет Россию, пока не будет готов философски признать законность противоречий».

Парадоксально, но говоря о «противоречиях» России, Джордж Кеннан противоречил самому себе, что весьма характерно для некоторых якобы «объективных» американских наблюдателей в отношениях с русской реальностью, когда, с одной стороны, они призывают «американский ум» воспринимать Россию как она есть, а с другой – сделать всё, чтобы сломать нашу страну через колено. Кеннан был известен своей критикой общественно-политического строя России и поддержкой российских революционеров и террористов. Публичные разоблачения тяжёлых условий содержания политзаключённых в сибирской ссылке стали толчком к созданию в США «Общества друзей русской свободы» (1891-1919). По сути, Кеннан стал одним из флагманов первого американского «крестового похода» против России, когда – в отличие от предыдущего столетия – американцы всё меньше считали Россию «далёким другом» и начали бороться за «освобождение» русских от царизма во имя политической и религиозной свободы, а также экономической модернизации. Символично, что именем Джорджа Кеннана назван крупнейший институт российских исследований в Вашингтоне (Kennan Institute for Advanced Russian Studies).

В значительной степени контрастом для таких настроений и усилий по дерусификации и американизации России, призванных «цивилизовать» нашу страну, «втянуть Россию на Запад» (pull Russia to the West, как называет этот процесс один из наиболее упёртых представителей нового «крестового похода» Майкл Макфол), представляется позиция внучатого племянника Кеннана – Джорджа Фроста Кеннана (1904-2005) – посла США в СССР (1952), автора концепции «сдерживания» Советского Союза (именно сдерживания, а не агрессии) и активного оппонента расширения НАТО на Восток после распада СССР.

Не будем забывать и о том, что частично благодаря действиям России, отказавшейся предоставить войска Великобритании для подавления американской революции, США обрели независимость. А в ходе Гражданской войны 1861-1865 гг. русский царь Александр II занял правильную сторону истории и поддержал Север республиканца Авраама Линкольна против демократов-рабовладельцев Юга.

Священник Джедайдиа Морз (1761-1826) посетил Россию в начале 1790-х годов и оставил свои воспоминания: «Ныне французские и английские джентльмены могут комфортабельно жить в России, так же, как и в любой части Европы. Сами русские весьма редко посещают иные государства – это объясняется их страстной любовью к родным местам. Однако русских дворян ныне можно найти при любом европейском дворе. Русские печально прославлены своей жестокостью, варварством и многообразием наказаний. В то же время, если внимательно изучить этот вопрос, можно выяснить, что в результате жестокого обращения в России погибает не больше преступников, чем в иных европейских странах».

Вторая часть комментария не совсем корректна. В то время как в Англии в конце XVIII века, согласно классику английского конституционализма Уильяму Блэкстоуну, количество составов преступлений, караемых смертной казнью, равнялось 160, а к началу XIX века достигло 223, «Воинский артикул» Петра I предполагал применение смертной казни в 123 случаях, однако реально смертная казнь применялась только за мятеж, убийство и измену (в остальных случаях практиковались телесные наказания, ссылка на каторгу и клеймение). На деле смертная казнь в России почти не применялась. Согласно наиболее полному 500-страничному исследованию С. Ушеровича 1933 года «Смертные казни в царской России», в годы царствования Александра I (1801-1825) число лиц, казнённых за уголовные и политические преступления, равнялось 24 (по 1 человеку в год), при Николае I (1825-1855) – 41 (включая декабристов), при Александре II (1855-1881) – 31 и при Александре III (1881-1894) – 33 (включая 14 террористов). Эта статистика не включала число репрессированных в ходе подавления восстания в Польше, однако в любом случае была несопоставима с аналогичной статистикой в «просвещённой» Европе и куда менее просвещённой Америке.

Посол США в России при президентах Линкольне и Джонсоне (1863-1869) Кассиус Клэй (1810-1903) так писал о нашей стране: «Нет более щедрого и гуманного народа на земле, чем русские. В России никто не умирает от бедности, как это происходит в Париже, Лондоне и Нью-Йорке. Везде действуют благотворительные общества, и российские аристократы собирают колоссальные средства, чтобы помочь нуждающимся. В России все места – даже самые прекрасные парки – открыты для увеселения и прогулок всего народа. На их воротах никогда не вешают табличку «бродягам вход воспрещён», как это делается в Англии и Америке. В России аристократы крайне вежливо говорят со своими подчинёнными – в Англии и Америке даже домашних слуг оскорбляют. Улицы Санкт-Петербурга в сотни раз чище, чем улицы Ричмонда (столица расположенного рядом с Вашингтоном штата Вирджиния. – А.Д.) Русские – наиболее радушный и гостеприимный народ на земле. Правда, что русские разделены различными рангами, но духовность в России уничтожает все искусственные барьеры. Это причина того, почему русские никогда не эмигрируют из своей страны. Это причина невероятной храбрости русской армии, демонстрирующей стойкость и героический патриотизм».