Газета Завтра 1181 (29 2016) - [12]

Сергей ГЛАЗЬЕВ.

Я бы дополнил анализ Михаила Геннадиевича указанием на некоторую дифференциацию интересов основных игроков. Тезис о снижении инфляции до 4%, и они сейчас рапортуют об успехах на этом направлении, противоречит тезису о том, что они обрушат курс. Тем не менее, есть влиятельная группа высокопоставленных игроков, которая может сыграть против своих формальных руководителей. Они управляют Московской биржей, они заставили Центральный банк уйти с валютного рынка, бросив рубль в "свободное плавание", а потому имеют возможность манипулировать курсом рубля, и эту возможность используют. При этом они прекрасно себя сейчас чувствуют, генерируя гигантскую сверхприбыль буквально "из воздуха". Я думаю, их стратегия заключается в том, чтобы спокойно дождаться завершения выборов, потому что во время избирательной кампании можно больно получить по рукам за экономические диверсии, а затем в конце года устроить обвал рубля, вывести всё в оффшоры и там же самим на время спрятаться. Обанкротить свои структуры, обнулить своё присутствие здесь, и с гигантской сверхприбылью, порядка 70 миллиардов долларов, подвести черту в своих отношениях с Россией, пополнив ряды лондонской эмиграции. А дальше — трава не расти.

Договориться "по-хорошему" с ними не удастся, потому что они боятся новых президентских выборов 2018 года, у них есть ощущение того, что по итогам выборов будет меняться политика, и их деятельность будет признана преступной, каковой она, по сути дела, и является.

Поэтому самая большая угроза, вне зависимости от того, что будут предпринимать правительство и ЦБ, заключается в том, что манипуляция с курсом национальной валюты будет и дальше проводиться в коммерческих интересах той группы людей, которая реально контролирует этот сегмент российской экономики.

Владимир ОВЧИНСКИЙ.

На мой взгляд, Брекзит — такой же сговор элит под прикрытием "народного демократического выбора", каким был приход Гитлера к власти в Германии в 1933 году. Почему это произошло? Потому что "вторая волна" глобального кризиса уже поднимается, она грозит накрыть собой прежде всего Европу, поэтому Великобритания и спрыгнула с "Титаника" Евросоюза. Да и "старая Европа", в составе Германии, Франции, Нидерландов, Дании, Бельгии и Люксембурга, как мы сразу увидели, не горит желанием платить по чужим долгам: не только Греции, Болгарии, Кипра, но даже Италии с Испанией… И в этой ситуации далеко не случайным выглядит уже озвученный тезис о том, что в ближайшей перспективе центром управления Европой станет не ЕС, а НАТО. Хотя внутри НАТО, как показали варшавский саммит и последующие события во Франции и Турции, тоже далеко не всё гладко. К тому же выход из ЕС — куда более сложная процедура, чем выход из НАТО.

Михаил ДЕЛЯГИН.

Должен сказать, что Евросоюз создавался и всегда был зоной гарантированного получения прибыли для корпораций "старой Европы". И Брекзит во многом был обусловлен тем, что Великобритания угробила свой реальный сектор, став только "финансовым бутиком", поэтому ей в ЕС перестало быть интересно. А "финансовым бутиком" системы лучше быть снаружи неё, чем внутри: все оффшоры построены именно на этом, Швейцария — самый первый исторический пример. И второе: от Греции, Болгарии и других финансово-экономических трупов евроконцерны откажутся только тогда, когда размер налогов, которые они платят за их консервацию, превысит размер прибыли, получаемой от их утилизации.

Сергей ГЛАЗЬЕВ.

Вообще говоря, из греческого кризиса немецкие банкиры извлекли кучу дивидендов, то есть для них греческий кризис был весьма выгодной операцией. И мотивов у Германии или ЕС избавляться от этой тройки я пока не вижу. Евробюрократия — она вообще ни от кого никогда не намерена избавляться, поскольку каждая новая территория для неё расширение жизненного пространства, и она держит все их мёртвой хваткой. И какие бы депутаты ни сидели в том же Европарламенте, они очень хорошо понимают, что без "единой Европы" они потеряют свое влияние. Во всех конфликтах между евробюрократией и национальными правительствами европейских государств евробюрократия неизменно выходит победителем. И уход Великобритании дополнительно усиливает позиции евробюрократии, поскольку она становится более однородной, более зависимой от Германии, которая сейчас стала чуть ли не половиной Европы. Поэтому особых издержек для еврограндов нет. На Астанинском экономическом форуме выступал эксперт из Германии, который говорил, что миграционный кризис, вообще говоря, имеет в основном пиар-политический характер, потому что немецкие корпорации довольны притоком массы новой рабочей силы: здоровой, дешёвой и более-менее квалифицированной. И в этом смысле для европейского бизнеса, с его точки зрения, никаких угроз нет.

Теперь что касается денег. Количество мировых денег, если брать доллар, евро и иену, выросло за неполных восемь лет, начиная с августа 2008 года, почти втрое. Поэтому денег, на самом деле, очень много, и их явно избыточное количество по отношению к реальному сектору. Однако эти деньги на 80% зависают в финансовых "пузырях", порождённых лавинным ростом необеспеченных долговых обязательств. Проблема лишь в том, сколько ещё эти "пузыри" будут расти, и на каком этапе они начнут "схлопываться". И это в большей степени зависит от ситуации в США, где надуты самые большие "пузыри".