Газета Завтра 1176 (24 2016) - [30]

Нелишне сравнение с Третьим Рейхом, коему досужие фантазёры приписывают мистериальность, языческую символику и зловещую сверхъестественность. Безусловно, гитлеровская верхушка увлекалась мистикой, но в данном случае это было последним вздохом Серебряного века — тогда весь мир интересовался магией, поисками эликсиров, чаш и заклинаний. Все "оккультные общества", которые якобы привели нацизм к власти, процветали как раз в 1900-1910-х годах. Игры Генриха Гиммлера в рыцарские ордена, исповедующие при этом дохристианские культы, никак не влияли на социально-духовный климат Рейха. Общество нацистской Германии жило в сугубо реалистичном, "жующем" мире, где ценность явления оказывалась в прямой зависимости от его съедобности, а Гитлера они выбрали с голодухи, а не потому, что восстал дух Фридриха Великого и попросил их об этом. Все сферы бытия пронизывал торжествующий биологизм. Когда мы пытаемся рисовать войну как столкновение света и мглы, мы… льстим нацистам. То было противостояние романтиков-богоносцев, ошибочно полагающих себя безбожниками, — с хорошо скроенными биороботами, которым хотелось латифундий, ресурсов, еды и бесплатной рабочей силы. Поэтому победа советского мира — это ещё и триумф нашего идеалистического (по факту!) мышления над их физиологическими устремлениями.

Деконструкция советского мифотворчества начала происходить задолго до пресловутой Перестройки — ещё в конце 1960-х массовое сознание сосредоточилось на гастрономических ценностях — они оказались ближе и понятнее, чем райский Коммунизм с его ангельскими планетолётами. Люди хотели импортных джинсов, поп-музыки на ста пятидесяти каналах ТВ, жвачек с вкладышами, наклеек с Микки-Маусом и календарей с красотками. С таким настроем действительно не надобны горние выси. Крушение смыслов прекрасно выписано у Виктора Пелевина в "Дне бульдозериста" и "Омоне Ра". Обе вещи пронизаны злобным антисоветским пафосом, точнее, конечно же, анти-пафосом; а так как Пелевин — неимоверно талантлив, то и удар был нанесён с филигранной точностью. Руины сознания. Ржавые останки. Обшарпанные шлагбаумы, перекрывающие дорогу-бетонку в Никуда.

…Ностальгия по СССР вспыхнула году этак в 1995-м, когда все распробовали баббл-гам и даже поняли, что джинсы — это всего-навсего штаны. Но дело-то в другом. Мы вдруг отчётливо осознали, что загубленная советская страна — последняя сакрально-мистично-религиозная цивилизация посреди жрущего, потребляющего, помешанного на удовольствиях мира. Этакий Дон-Кихот. Отсюда и ностальгия. А не потому, что в СССР было самое лучшее в мире мороженое и бесплатные кружки авиамоделирования…

Илл. Юрий Ракша. «Разговор о будущем» (1979)

Задело!

Задело!

Анна Серафимова

правозащита Общество

У вагона поезда ожидаю сестру, которая отправляется в гости. Сторонник предусмотрительности и запаса — времени в том числе — сестра не идёт и не идёт, что меня начинает беспокоить. Вот она появляется. Несколько взволнованна: "У нас такое приключение! Чуть вообще поездка не сорвалась".

Собираясь в дорогу, сестра обнаружила, что нет хлеба. Послала сына, который отпросился с работы, чтобы проводить её на вокзал, в магазин — он через дорогу: одна нога здесь, другая там. Вдруг звонок: "Мам, меня милиция задержала, я у подъезда", — и связь оборвалась. Как оказалось, стражи порядка стали препятствовать разговору.

Сестра кинулась на улицу. И пока вызывала на 20-й этаж лифт, пока ехала — чуть не поседела. Выскочила — а там уже два бравых наводителя порядка протокол составляют.

Что случилось? Сопротивление представителям власти. В чем оно заключалось? Отказывался последовать в отделение, пока мама не выйдет и не вынесет паспорт.

С чего вообще всё началось? Настигли около двери в подъезд, не представились, сразу — паспорт давай! Паспорта с собой нет, но вот в этом подъезде живу, или со мной поднимитесь до квартиры, или сейчас мама вынесет. Не тут-то было. Сразу потребовали следовать в отделение! Зачем? Если вам нужно выяснить личность — через минуту вы сможете это сделать. Но стражам как раз не надо было, чтобы вынесли паспорт и отпала необходимость (а точнее — возможность) затащить человека в участок.

А почему вы вообще прицепились? — логичный вопрос матери. Заняться вам больше нечем? Вон у нас велосипед утащили, подали заявление в милицию, а нас увещевают забрать его обратно, так как за месяц едва не 150 велосипедов стянули в районе, ни одного не нашли. "Висяки". Для чего вообще везде натыкали телекамер? Неужели не видно: зашёл без велосипеда, вышел с ним, и больше в этом подъезде не появляется- явно не жилец. И проследи по видеокамерам — куда направился, в какой подвал юркнул. Стражи логичны: надо дома велосипед держать. А авто? Тоже дома? А урожаи на грядках? Перечень не мал.

Ответ, почему прицепились, универсален и прост, как бочка: "Подходит под описание разыскиваемого преступника".

Как вы его разглядели, если сзади подошли и в лицо увидели, только когда окликнули? А можно посмотреть на этого преступника? Нет, секрет, внутренняя информация. Да как же так! Мы, общество, должны знать в лицо опасного злодея, должны опасаться преступника или же помогать в поисках! Эта информация должна быть максимально распространена!