Газета Завтра 1157 (05 2016) - [10]

Объединение будет такое же формальное, как с Гонконгом, жить они будут каждый по своему уставу, но в одной стране. Которая изменится очень сильно. Никакого спада у них там нет. Все разговоры, что там обвал рынка и так далее, — фикция. Всё посчитано, всё спланировано и проводится в жизнь. Поэтому никакой паники в Китае нет. Они уходят с внешнего на внутренний рынок, и сделали бы это уже четыре года назад, но надо было закрывать 300-миллионный экспортный сектор, а это социальные потрясения. Поэтому его просто переориентируют с американского рынка на европейский. И если там логистику контролировал покупатель, то здесь будет контролировать продавец — вот вам Шёлковый путь.

Ключевым был визит "товарища Си" в Лондон в октябре прошлого года. Он приезжал не к премьеру, а к королеве. Жил у неё все эти дни и общался с королевской семьей. То есть — достиг соглашения с домом Виндзоров и победителем вернулся в Китай. Отсюда и позиция Лондона по всем вопросам. И по Трансатлантическому соглашению, и по Евросоюзу, и так далее.

Чего они хотят от России? Во-первых, конечно, стратегический тыл. Во-вторых, сырье. И в-третьих — да, инновации. Потому что такого, когда Вася-Петя садятся, пьют на кухне до пяти утра, а в процессе на клочке газеты набрасывают принципиально прорывные вещи, — этого в Китае нет и не будет, как они говорят, на генетическом уровне. Китайцы — хорошие копировальщики, но не открыватели.

И Шёлковый путь им, конечно, "звёздно-полосатые" будут портить, как только могут. Вот они на входе в Европу организовали эту ситуацию с Украиной, будут и Кавказ мутить, и Среднюю Азию. Сейчас там очень сложная ситуация. Снаружи тихо, но уже пошла переброска из Сирии актива исламистов в Афганистан. Пробы сил они уже проводят. Тот же Кундуз брали талибы, которые присягнули ИГИЛ. А после Кундуза они двинут, по всей видимости, на Туркменистан. Там они ещё прошлой весной провели разведку боем. Зашли (правда, элитой их спецназа) километров 20-30 на территорию Туркмении. Бердымухамедов поднял всё, что мог: армию, ополчение, даже милицию. Но ничего сделать не смог — те сами отошли. Дальше был запрос помощи у "полосатых". Те подписали соглашение о том, что обеспечат безопасность, и взамен получили базу в Мары. Что дальше — примерно ясно, иракская схема: туда будет заброшено вооружение, продовольствие, боеприпасы и так далее, после чего всё это спокойно передадут исламистам. Прибудет только командное звено, а "пушечного мяса" в Центральной Азии хватает, особенно в Узбекистане и в Киргизии. В Туркмении поменьше, но и там они наберут состав. И у нас, в Казахстане, наберут, потому что никакой реальной альтернативы молодёжи не предлагается, роста нет. А начинающийся кризис (который и у нас ощущается не менее остро) их просто косяками отправит в ряды ИГ. Потому что там не просто суры из Корана, а лозунги: "Так жить нельзя! Надо жить по справедливости!" И это будет работать на всех Рублёвках постсоветского пространства. Так что через год‑два у нас полыхнёт.

Шамиль СУЛТАНОВ, политолог.

Извините, я не верю, что процессами на Ближнем Востоке или в Центральной Азии какой-то "центр силы" может сегодня каким-то образом управлять, даже "по тенденциям". Ситуация там чрезвычайно сложна, поскольку количество реально действующих акторов превышает два десятка, и все они находятся в очень сложных взаимоотношениях друг с другом.

Ислам РУСТАМОВ.

Восток — дело тонкое?

Шамиль СУЛТАНОВ.

Вот именно. Возьмите тот же Ближний Восток. Мы начинаем военную операцию в Сирии. Замечательно, да? Уничтожаем сто тысяч объектов военной инфраструктуры исламских боевиков за четыре месяца. Великолепно! Результат? Освобождено примерно 8% территории Сирии. Сначала мы говорим, что никаких сухопутных операций проводить не будем, потом — что неплохо бы увеличить наш контингент до 35, а ещё лучше — до 60 тысяч военнослужащих. О чём это говорит? Об отсутствии стратегии или о намеренной дезинформации противника? А кто наш противник? Все, кто против Асада, или все, кто за ИГИЛ? Влезли туда — столкнулись с Турцией. Сбитый самолёт, санкции, контрсанкции — в результате наши действия пока только укрепляют позиции Эрдогана, нынешнего турецкого режима.

Мы вписываемся во взаимоотношения с Ираном, становимся в некотором смысле пешками в его геостратегической игре, которую трудно назвать соответствующей интересам России, передаём Тегерану современные системы вооружения — мы уверены, что завтра там всё не поменяется, что аятоллы не провозгласят джихад против России как "малого шайтана"?

Меня больше всего волнует именно этот момент, проявляющийся на Ближнем Востоке наиболее ярко: отсутствия или присутствия стратегии в наших действиях. Чего мы хотим добиться в этой каше, что оттуда получить? Думаю, самая главная угроза на Ближнем Востоке и в Центральной Азии — то, что весь этот исламский регион постепенно будет погружаться в "сирийский омут", проецируя его и на российский Северный Кавказ, и на Поволжье, и на российские мегаполисы. В этом, на мой взгляд, заинтересованы и американцы, и европейцы, и турки. Может быть, турки — в последнюю очередь. И, может быть, Эрдоган, с кем Путин обсуждал такие вопросы, о которых не говорил даже с Лавровым? Может быть, "этот предатель" Эрдоган, нанёсший Путину "удар в спину", как раз пытался объяснить, в чём заключаются предпосылки той игры, которая происходит, и почему России нельзя было вмешиваться в сирийский конфликт?