Газета Завтра 1084 (35 2014) - [19]

Молодые люди, все это время меня никак не замечавшие, одновременно поворачивают головы и несколько секунд нас рассматривают. После этого один из них, самый молодой, с россыпью абрикосовых веснушек и задорными рыжими бровями-запятыми отвечает:

- А че, водку пьянствовать? Работаем, дело большое. Да не снимай же ты, - реагирует он на вспышки камеры. - Видишь, не фотогигиеничный я!

На зернотоке - тихо. Лишь ветер, будто бы нарочно, нервно задувает в лицо. За обрешеченным забором спрятались бараки. Словно гигантский жук на ходулях высится металлический ангар на бетонированных колоннах. Под ним - прикрытое выгоревшей на солнце пленкой - зерно. Ветер начинает задувать все сильнее, поэтому пленка, прибитая к земле, поднимается большими пузырями.

- Александр Владимирович! Нужно закрывать лучше, а то ветер вон какой! - Сквозь прорехи ангара падают лучи солнца, освещая вдалеке женский силуэт. Это Татьяна Григорьевна. На вид женщина лет 45. Хмурится. Серьезная. В коричневой куртке, с повязанным на шее красным шелковым платком. Она по-хозяйски оглядывает вверенный ей для контроля объект. И лицо устилает мягкая улыбка. Татьяна Григорьевна живет в Горках. Работает в колхозе очень давно. Говорит, на зернотоке тяжело - а кто, если не она? Людей мало, рабочая сила всегда пригодится. А она пока вроде справляется.

Чуть поодаль стоит полуразобранный старый сарай. Длинный. Метров под тридцать.

- Вы там не снимайте. А то стыдно. Мы его только разбирать начали. Вот скоро уберем, и снимай, сколько хочешь. Новый сделаем, современный! - Чуть смущенно Татьяна Григорьевна поглядывает в сторону покосившегося сарая.

Все хозяйства сегодня крутятся, как могут. У кого-то все получается, а кто и вовсе сводит концы с концами - как повезет. Иногда бывает, что и последнее приходится оставить. Так получилось и с колхозом "Дзержинский". То ли не выдержал конкуренции, то ли

"Маяк" взял "Дзержинский" под свое крыло. Наладил в нем производство молока. С тех пор молокопроизводство - одно из главных дел колхоза. Коровники - из красного кирпича, некоторые облицованы эмалью. Всюду снопы сена, прицепы, молоковоз и один батон-"уазик". Заходим в белоснежное здание. Туда дальше нельзя - сейчас подой закончился - идет уборка. "Пойдемте тогда что ли в диспетчерскую!". Наталья Владимировна - местный бухгалтер, работает давно. Живет в Горках. Одета в длинную юбку и пышную телогрейку. На светлом лице - легкий отпечаток утомленности. "А как еще быть, если ты болеешь за свое дело всем сердцем?" - смеется Наталья Владимировна, кокетливо пожимая плечами.

- Я сейчас доярочек наших позову. Хорошие женщины.

Соседняя комната. Большие округлые цилиндры, регулировка, температура. Именно там пастеризуют молоко. Вдруг появляется семь женщин с широким лицами. Все в фартуках.

- Ну что нас снимать? Выпачканные мы с головы до ног, а тут фотосессия, - отнекиваются они, но тут же становятся в ряд и позируют на камеру. После нескольких щелчков тут же подбегают к фотоаппарату - "покажите, сильно плохо там вышло, али не?". Больше всех получившейся картинкой интересуется молодая девчонка лет 25 со школьными русыми косичками - Ирой зовут.

- Как работается? Мы люди простые - нам многого не надо. Главное, чтоб белое шло, да деньги платили! У вас все? А то нам бежать надо

Людям в колхозе разговаривать некогда - у них день по минутам расписан. Тысячу вещей надо успеть, а времени мало. "Мы, конечно, пытаемся следить, кто какой объем работы выполняет. Но знаете Тут у самих дел невпроворот, - замечает Наталья Владимировна, - поэтому мы честных стараемся брать. Чтобы просто работать любили и не халтурили. Честный работник - залог процветания колхоза!"

На улице человек шесть узбеков разгружают комбикорм из большого металлического ковша.

"У нас все усердно работают, с любовью", - говорит Наталья Владимировна, оглядываясь на рабочих. Они, в свою очередь, лучисто улыбаются, с полминуты позируют на камеру, а потом куда-то исчезают - говорят, обед начинается.

В следующем бараке - коровы.

"Они у нас дамы серьезные - хорошо поесть любят. Молоко неплохое дают. Но это если в настроении".

"А если не в настроении?" - спрашиваю.

"Тогда мы их лучше не трогаем. У нас правила простые - над скотом нельзя издеваться! Это ж живое существо, это ж, как мы с вами. У них и настроение бывает разное, и характер. А тех, кто к животным плохо относится, их из нашего колхоза увольняют. Не построишь с такими большого хозяйства, это я вам точно говорю!".

В самом дальнем углу - телята. Спят они в пластиковых будках - это даже отчасти похоже на капсульные отели. Лишь стоит приблизиться к ним - отходят в сторону. Некоторые пугливо убегают в домик. Маленькие еще - не привыкли. Кстати, в колхозе нет быков-осеменителей, все коровы оплодотворяются искусственно

Трактор медленно ползет по свежевспаханному полю. Сквозь синие тучи пробиваются четкие лучи солнца. За рулем машины механизатор Рома. Голубые глаза и большие сильные руки. Он спокоен и сосредоточен. О себе Рома рассказывать не хочет. Говорит лишь только, что работ сменил много, нигде не приживался. "А машина - это мое! И землю я люблю. Чувствуешь под собой ее бурление, как она постоянно живет, что ли Да и где русскому человеку не получать удовольствие от работы, как ни здесь, в колхозе!"