Газета Завтра 1057 (8 2014) - [4]

Русское имперское пространство невозможно опоясать лентой времени, чтобы удержать это пространство необходима временная ось, бытийный стержень, опорный столп вечности. Именно об этом писал священномученик Илларион (Троицкий), говоря, что путь Европы горизонтален, конечен, исчислим земной и плотской мерой. Русский же путь вертикален, это путь духовного восхождения, в конце которого ожидает встреча с Богом.

Человек Запада живет индивидуальной, краткосрочной памятью, ему известно только то, что коснулось его лично. Русская же память коллективна, каждый русский человек может сказать: "мой Пушкин", "мой Сталинград", "Мой храм Христа Спасителя". Но при этом: "наш дом", "наш язык", "наша душа".

Даже порыв ввысь у человека Запада полон титанизма, гордыни и самости. Он готов встать на цыпочки на готическом шпиле, только бы проткнуть пальцем небо. Он готов возвести новую Вавилонскую башню, смешать все и вся, утратить все и вся, только бы оказаться лидером на финише, даже если марафонская дорога ведет в тупик.

Православные храмы не стремятся потревожить земным небесное, по ним небесная вечность течет на землю, будто миро, помазывающее нас всех из века в век.

Пережив в детстве странное перемещение во времени и пространстве, я теперь постоянно ищу это ощущение Средивековья. И нахожу его в сарматском музее, где в зверином стиле угадываются "раскосые и жадные очи" наших предков, где меч из погребального кургана кажется не артефактом, а боевым оружием, перед которым содрогнется любой враг, даже с новейшей моделью автомата в руках.

Средивековье живет в "Спасе в силах" Рублёва, где Господь, поддерживаемый небесными силами, восседает на незримом троне и благословляет нас, как благословлял современников иконописца.

Средивековьем проникнут "Каменноостровский цикл" Пушкина, где поэтический глагол достиг молитвенной высоты, сравнимой с каноном Андрея Критского, читаемым в первую неделю Великого поста. В этой пушкинской поэтической вершине воплотилась духовная сосредоточенность, с которой русский человек подходит к крестному пути Поста, когда каждого ожидают свой Гефсиманский сад, Голгофа и духовное Воскресение.

Средивековье звучит в музыке Свиридова: в песнопениях, маршах, вальсах и романсах, явивших все имперское многоцветие России, ее преодоления и победы, ее устремление и смирение, ее ратное громогласие и молитвенное тихогласие.

Средивековье пульсирует в минуте молчания, объявляемой 9 мая, когда каждая секунда становится каплей жертвенной крови, пролитой на алтарь Победы. Минута разрастается до четырех лет; и перед русским взором проходят "долгие версты войны" - от Брестской крепости через Москву, Ленинград, Сталинград, Курск и Прохоровку до Берлина, где с силою копья Пересвета в рейхстаг вонзилось красное знамя.

Наверное, где-то в самом центре русского космоса есть заветная точка, откуда исходят все наши пути и времена. С нее, как с огромной вершины, видно наше прошлое, настоящее и будущее. В этой точке стоят старый деревенский дом и храм с золотым куполом. Они не знают ветхости, пожарищ, потопов и вражеских нашествий. С этой точки русский космос озирают детские глаза, и в них отражается Средивековье России.

В начале будет Слово

Владимир Бондаренко

20 февраля 2014 2

Политика Культура Общество

Государственность невозможна без идеологии

У одного из лучших российских скульпторов Даши Намдакова есть такая скульптура : летящая, устремленная вперед лошадь. Это наш символ 2014 года. Россия в полете. Не случайно именно эту скульптуру приобрел в свою коллекцию президент России Владимир Путин. Значит, и он жаждет полета

Но чтобы знать, куда стремиться, чтобы не бегать по кругу, и не срываться в пропасть, нужны цели, нужны идеалы, необходимо Слово. Это прекрасно понимали и Черчилль, и Де Голль, и Мао Цзедун, и Сталин. Летящая лошадь должна двигаться или лететь по конкретной дороге, достигать конкретных вершин. Так куда мы идем? Куда летим? Что будем делать? Вопрос "Кто виноват?" не стоит, его время прошло, тем более, все мы и виноваты в случившемся с Россией. Генералы могут командовать армиями, но куда двигаться этим армиям? Экономисты подсчитывают прибыль, но на какие цели расходовать прибыль? Строители могут строить сколько угодно, но что строить? Особняки нуворишам? Или научные центры?

Я уже писал, недавнее литературное собрание с президентом показало, что не столько писателям нужен президент, сколько стране, государству, президенту нужна вдохновляющая литература. По приказу никто писать не собирается, но у любого писателя во все времена есть цели, есть идеалы, есть величие замысла. Само время сейчас собирает новые литературные силы. Ибо: В начале было Слово. И будет Слово. Его уже ждет народ.

Кончился период разоблачений, сатир, разрушений, Савл превращается в Павла, набирает силу новое столетие, новое тысячелетие. Александр Блок уже задумывает новую поэму "Двенадцать", Владимир Маяковский перечеркивает своё: "Люблю смотреть, как умирают дети", и пишет поэму "Хорошо". Вступаем в новое время. ХХ век подвел свои литературные итоги, новый век лишь начинает свое стремительное движение. Молодые новые реалисты появились, как прелюдия к полету. Может, они и будут главными в экипаже, может, их заменят другие, но первое слово уже сказано, стрела времени вылетела, наш конь, наш пегас устремился вперед.