Газета "Своими Именами" №48 от 26.11.2013 - [24]

Песня рождается несомненно свободной душой, даже если её создатель в чём-то внешне и не свободен (а, как известно, абсолютной свободы в человеческом бытии не существует, поскольку в ней людской род не выживет). И это далеко не оригинальное умозаключение с лёту опрокидывает любые разглагольствования об извечно рабской русской душе, ибо как бы ни был закрепощён или стреножен обстоятельствами русский человек в скрытых мглой тысячелетиях, а уж тем более от времён протопопа Аввакума до наших дней – пахарь в поле, рабочий у станка, рекрут в казарме, сельский учитель в своей каморке – создавал былины и песни, живущие десятилетиями и даже веками.

Песня в самых тяжёлых, порой невыносимых условиях способна придать человеку новые силы, приподнять над морально-нравственными страданиями, явить проблеск солнечной синевы в сгустившемся смоге обыденной пошлости и мракобесия, в сточных помоях разнузданной, развратно-тлетворной эмоциональной затхлости, в болезненно-чувственном угаре массового беснования, которые создаёт агрессивно насаждаемая так называемая масс-культура, основанная и построенная на безусловных рефлексах, тупом обезьянничанье, на запредельном цинизме, торгашестве, беспринципной продажности, порочном мазохизме и сладострастно-патологическом самообнажении, выворачивании наизнанку своих тёмных внутренних закоулков и сочинителями, и исполнителями звуковых выбросов, лишь по большому недоразумению и антидуховной зашоренности называемых песнями. Всему этому зачастую способствует массовая всеядность неразборчивой аудитории, следующей не здоровому эстетическому вкусу, поскольку он либо просто не развит, либо заглушён и забит лавиной чуждой, всё подавляющей мировой какофонии, активно внедряемой и распространяемой модой – «как в цивилизованных странах». Так островные туземцы когда-то радостно бросались на блестящие стекляшки-безделушки, предлагаемые им предками нынешних европейцев и происходящих от этого корня американцев.

Песня стала объектом и средством безудержного алчного паразитирования залётных интернациональных гастролёров с гражданством двух-трёх «отечеств», бессовестных спекулянтов, бесталанных пискунов, крикунов и хрипунов, освоивших только механическую основу извлечения звуков голосовыми связками и техническими агрегатами, научившихся сочетать эти сотрясения и колебания эфира с отталкивающе непристойными вихляниями своих чресел и афедронов, демонстрацией далёких от юной свежести полуобнажённых телес (да ещё с татуировками) и потных физиономий – иногда с одышкой от всепоглощающего расчётливо-меркантильного усердия.

…И всё это происходит ныне на русской земле, на протяжении многих веков и тысячелетий слышавшей и впитавшей в себя чудесные народные мелодии, рождаемые любовью к жизни и родным просторам, неизбежными трагедиями исторического народного бытия, взлётами души лучших сыновей и дочерей нашего великого, светлого и славного народа, богатством эмоционального, духовного мира людей, тихо и преданно любивших свою Родину, глубоко уважавших традиционные национальные ценности.

На всём протяжении нашей необъятной и необозримой Родины, в каком её уголке ни остановись, дав спокойно распрямиться и развернуться душе, – в сознании сразу возникнут любимые песенные строки, зазвучит русская мелодия, так или иначе связанная с таким конкретным моментом – ибо вся Русская Земля – это Песня – нежная и лирическая, суровая и мобилизующая, спокойная и раздумчивая, весёлая и озорная, обрядовая и величальная, признание в любви и задушевная исповедь. И тогда даже публично не поющий русский человек запоёт для себя – сокровенно, интимно – по-русски…

Есть все основания предположить, что могучую, глубинную, всепобеждающую силу и красоту русской песни сумели оценить извечные враги нашего народа, не упускающие ни одного удобного случая, чтобы всеевропейским скопом вцепиться в него бульдожьей хваткой и если не уничтожить (это им пока не по зубам), то максимально ослабить, выбивая в набегах и войнах целые пласты лучших из лучших богатырей телом и духом, которые не отсиживаются в кустах (или в Ташкенте…), а первыми бросаются в бой, заслоняя собой страну и народ, то есть подлинную интеллектуальную и морально-нравственную элиту – отборный генофонд нации. Но русская душа им до сих пор не подвластна.

Поэтому история русской песни – это самая объективная, прекрасная, самая волнующая история Руси-России и великого триединого русского народа.

Отсюда естественно возникает вопрос: могут ли наши извечные недруги, создавшие десятки русоненавистнических научно-исследовательских институтов, работающих на конечную цель агрессивно-воинствующего Запада – уничтожение русского народа и даже стирание из истории его имени*, пройти мимо такого духоподъёмного фактора, каковым была его национальная культура и одна из важнейших её составных частей – русская песня? Нет! В научно выверенной последовательности разнонаправленного, разностороннего, многоканального антирусского наступления и изуверско-людоедской логике этим господам не откажешь… хотя такая логика не свидетельствует о слишком высоком интеллекте – и уж тем более о мудрости, одной из главных слагаемых которой является добро (упоминание высоких морально-нравственных категорий в таком контексте вообще неуместно и неприемлемо, а поскольку вражеские изыскания в этой области несут зло не только русскому народу, но и всему человечеству, здесь уместнее говорить о псевдонауке). Поэтому на протяжении многих десятилетий в нашу сторону направлены многочисленные сточные канавы отравленных звуковых помоев, основу которых составляют выкрикивания и выхаркивания непонятного содержания, вопли, сопряжённые с кривляниями и похотливыми конвульсиями, грохот, скрежет, лязганье, грязная гиперсексуальная одержимость, цинизм и пошлость в манере поведения, во всём – ощериваемых ртах, блудливых глазах, развязности, неопрятности и т.д. и т.п. При этом особые шик и смак для целых стад наших доморощенных обезьянничающих недоумков составляют откровения затасканных и истрёпанных закордонных кумиров в интервью либо рассказы журналистов об их бисексуальности, об извращенческих «подвигах» и других скабрезных деталях пресыщенного забугорного существования, в котором оказывается выхолощенной либо вообще теряется подлинно человеческая суть – homo sapiens.