Газета "Своими Именами" №39 от 27.09.2011 - [10]
В УК РФ есть статьи, защищающие честь и достоинство личности - “Клевета”, “Оскорбление”. Есть также специальные статьи, охраняющие правосудие - “Неуважение к суду”, “Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя”, “Оскорбление представителя власти”. Но законодатель целенаправленно возвысил государственных служащих над обществом, обеспечив им ещё одну степень защиты. Толкуя понятие экстремистской деятельности, он включил в него:
...публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением.
Это возвышение заключается не только в том, что “белой кости” недостаточно обычных и даже особых норм для защиты их чести и достоинства. Эта норма автоматически обеспечивает их неприкосновенность в случае преступных деяний, которые они сами обозначили как экстремистскую деятельность. Слова “заведомо ложное обвинение” не должны вводить в заблуждение. Судебная практика пойдёт по пути наименьшего сопротивления, создав прецедент осуждения просто за публичное обвинение, будь оно хоть с пятикратным избытком обоснованности. Как, к примеру, поступил судья Тракторозаводского суда Агеев, убеждённый следователем Котовой и прокурором Соловьёвой в том, что в интересах следствия можно и не сообщать подозреваемому, в чем он подозревается, игнорируя, как ни к чему не обязывающую беллетристику, статьи УПК типа 46 или 223.1, так и ст.45 Конституции>4.
Доказать, что обвинения в совершении экстремистских преступлений лиц, замещающих государственную должность, обоснованные, вряд ли кому удастся. Потому что никто в суде доказательств не слушает. Професси-онализм и грамотность судьи в фашистском государстве оценивается по умению подобрать внешне не вызывающую и непротиворечивую формулировку, облекающую преступление против правосудия в юридически значимое действие. Искренний и старательный пособник фашизма - прокурор Москвы Сёмин в стремлении угодить боссам обратился в суд с требованием запретить организацию, единственной целью которой являлось проведение всероссийского референдума по принятию закона “О суде народа над Президентом и членами Федерального Собрания”. В обоснование своих требований он заявил:
...организация референдума противоречит Конституции РФ, подрывает основы конституционного строя и направлена на его насильственное изменение, нарушает целостность Российской Федерации, воспрепятствует законной деятельности государственных органов.
Судья Казаков искренностью и смелостью московского прокурора не обладал, подставляться, даже выполняя волю корпорации, не захотел, но её поручение выполнил. Он в своём решении написал, что референдум для АВН — это не более, чем прикрытие, под которым осуществляется экстремистская деятельность. Под видом организации референдума АВН занимается подготовкой и свершением опасных преступлений — распространением экстремистских материалов о том, что она хочет провести референдум. Это, между прочим, не ноу-хау Казакова, это судебная практика. При невозможности запретить законную деятельность объединения объявляется, что оно действует под прикрытием легальной цели с конспиративных позиций. Многочисленные публикации, контактная информация, распространённая где только можно, игнорируются, а единственным признаком конспирации оказывается отсутствие регистрации. Закон, тем не менее, допускает деятельность общественных объединений без регистрации, которая нужна для приобретения прав юридического лица. Не больше.
Схожий пример “виртуозного” обращения с правом продемонстрировали в Савёловском районном суде Москвы. Судья Адамова, рассматривая иск о защите чести, достоинства и деловой репутации Немцова, Милова и Рыжкова к Путину, сумела выйти из ситуации, объявив, что фамилии Немцова, Рыжкова и Милова употреблены не в качестве имен собственных, а исключительно в нарицательном значении этих фамилий для обозначения определенного класса политических деятелей.>5 Подумаешь, выступила в качестве адвоката Путина, додумав те выводы, до которых не дошла его защита. И таких примеров множество. Есть кому охранять антиконституционную деятельность государственных служащих. В пособниках фашизма недостатка нет.
Первым среди деяний экстремистской направленности идёт насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации. И осуществить это деяние могут только лица, замещающие государственные должности>6. Это наиболее вероятный вариант таких преступлений, и он успешно реализуется.
Установлению фашистского режима препятствует демократическая Конституция. От неё легко не избавишься, но против неё можно вести латентную, но действенную войну. Так вот, чтобы в этой войне против Конституции корпорации и её особым отрядам никто не мешал, в закон о противодействии экстремистской деятельности и был включён пункт, защищающий пособников фашизма. Обычные и специальные нормы уголовного законодательства предполагают их личное участие в возбуждении дел и подаче исков о якобы клевете и оскорблении их чести и достоинства. И это ещё надо будет доказать. Благодаря же норме антиэкстремистского законодательства их прикроет любой прокурор, страдающий от того, что не может отчитаться за борьбу с экстремизмом на отданной ему в кормление территории.
