Газета "Своими Именами" №32 от 06.08.2013 - [19]

А вот сменивший Завенягина на посту директора П.И. Коробов: «Это чувствительный и искренний человек, преданный идеалам коммунизма. Продвижение Коробова вверх по служебной лестнице дало ему возможность занять такое положение, где он начинает понимать все то, что раньше даже не приходило ему в голову. Я несколько раз разговаривал с ним и почувствовал, что чтение иностранных журналов и его постоянно расширяющийся кругозор заставляют Коробова, сомневаться в том, что Советское государство сможет когда-нибудь догнать такие развитые капиталистические страны, как Соединенные Штаты. Он также начинает видеть не только героическую, но и темную сторону жизни в Советском Союзе, он замечает карьеризм, тосты, награды, аресты, нажим, интриги и тому подобное».

То ли потому, что Скотт американец и понять русских так и не смог, то ли в силу необходимости писать такие отчеты, которые безусловно будут приняты и поняты в Вашингтоне, но он любые мотивы поведения советских людей сводит к одному – к деньгам! Возможно, потому, что этот мотив единственно ему понятен. Вот он объясняет поразительное стремление советских людей к образованию:

«Разница в зарплате, увеличившийся разрыв между зарплатой квалифицированных и неквалифицированных, с образованием и без образования работников в значительной степени были попыткой стимулировать желание учиться. Подобные действия помогали преодолеть летаргию, традиционную медлительность, неповоротливость и лень русского крестьянства. Население (и особенно крестьян) необходимо было увлечь учебой. В какой-то степени интерес уже пробудился — он возник как ответная реакция на длившееся веками лишение доступа к образованию и как результат природной любознательности, присущей любому человеческому существу. Но требовался и дополнительный стимул. Если бы зарплата пастушонка и инженера была одинаковой, большинство крестьян продолжали бы пасти свои стада и никогда не побеспокоили бы Ньютона и Декарта.

В 1933 году разница в зарплате была приблизительно следующей: средняя ежемесячная зарплата неквалифицированного рабочего Магнитогорска составляла что-то около 100 рублей; ученика квалифицированного рабочего — 200; квалифицированного рабочего — 300; инженера, не имеющего опыта работы, — от 400 до 500; инженера со стажем — от 600 до 800; управляющих, директоров и т.п. — от 800 до 3000 рублей. Такая резкая дифференциация плюс отсутствие безработицы, а значит, уверенность в том, что можно без труда устроиться по любой освоенной специальности, еще более увеличивали и стимулировали интеллектуальную любознательность людей».

То есть по прямо-таки навязываемому Скоттом выводу, деньги «рулят» абсолютно всеми в СССР – потерянные деньги руководят кулаками, желание приобрести деньги руководит остальными. И ничего, кроме денег!

Однако все эти кулаки, преступники, старорежимные люди, функционеры политических и общественных организаций, государственная администрация - это активный, но очень незначительный процент населения. А основная масса как относится к Советской власти? Скотт понимает, что обязан об этом что-то сказать, и его сведения о народе сводятся примерно к такому факту: «Когда разговариваешь не с чиновниками низшего и среднего звена, а с более или менее обычными, средними советскими гражданами в поездах, у них дома и т.д., то кажется, что они боятся всего несколько меньше, чем это можно было бы ожидать. Некоторые из тех, с кем я разговаривал в поезде, и несколько моих друзей высказывались достаточно свободно, причем общая тенденция их высказываний отнюдь не полностью совпадала с политической линией передовиц газеты «Правда»».

Понимаете, пять лет Скотт жил в СССР, обнюхал у нас все углы, на задворках магнитогорской больницы нашел даже «послед (плацента), который выпал из бочки, а потом примерз к земле» (и знает же, кошкин сын, как это выглядит!). А вот людей, для которых Советская власть своя, которые искренне и не за деньги будут ее защищать, так и не увидел! Ну ни одного!

Итак, Скотт поставлял правительству США информацию тенденциозную. Почему? Он мог извращать ее и по каким-то идейным соображениям, скажем, потому что был троцкистом, но эта информация обязана была быть такой искаженной, поскольку логика сбора шпионской информации требует, чтобы все шпионы всех государств кормили свои правительства именно такой информацией.

Теперь представим себя на месте этих иностранных правительств. Мы знаем, что  свою прессу держим в кулаке посредством ее хозяев (которые и нас подняли в правительственные кресла). Мы судим по себе, поэтому прессе СССР не верим, ибо убеждены, что это Сталин заставил ее писать о единстве Советской власти и народа.

А своим информаторам мы верим.

И какой вывод мы должны сделать?

Один вывод – в СССР Советская власть не имеет никакой поддержки в народе, у нее нет реальных организаций, на которые она могла бы опереться. Сами посудите. Партия укомплектовалась алчными карьеристами и даже преданные ей руководители, вроде Коробова, не верят в коммунизм, комсомол повторяет партию, профсоюз не имеет никакого влияния на рабочих, сами рабочие критикуют политику правительства несмотря на пропаганду газет. И при этом имеются миллионы людей, которых обидела Советская власть и которые затаили на нее злобу. Даже ОГПУ (НКВД) не являются поддержкой Советской власти, поскольку она и из ОГПУ  делает «козла отпущения».