Газета "Своими Именами" №24 от 10.06.2014 - [27]

Если провести пересмотр оценок, то это резко изменит наши взгляды. Если какие-то отрасли промышленности, например, алюминиевая, иногда хвастаются низкой ценой своей продукции, то это в лучшем случае методическая ошибка. На самом деле довольно часто это просто обман общества - не такие уж глупые люди сидели в госплановских кабинетах. Как только мы включим в цену продукции и услуг то, что следовало начать включать много десятилетий назад (здоровье людей и природы, съедаемые химически опасными производствами, а также утраченные природные биоценозы), цены станут запредельными. Однако это единственный путь к коренной модернизации промышленности, которая обеспечит реальную устойчивость развития не только и не столько для самой промышленности, сколько для всего общества.

Пока же только на одном примере легко показать, что до идеала нам далеко.

20 июня 2003 г. вступило в силу постановление правительства РФ №344 “О нормативах платы за выбросы в атмосферный воздух загрязняющих веществ стационарными и передвижными источниками, сбросы загрязняющих веществ в поверхностные и подземные водные объекты, размещение отходов производства и потребления”. Так закончилась мыльная опера министерства природных ресурсов (МПР) в его борьбе за “экологические” деньги - к официальным экологическим органам вернулось право брать с предприятий деньги за загрязнение окружающей среды [8].

Изначально бузу затеял “Норильский никель”. Как известно, с 1992 года деньги за выбросы изымались у предприятий по постановлению правительства РФ от 28 августа 1992 года №632 “Об утверждении Порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия”. Тот документ обязывал предприятия оплачивать любой вред: выброс загрязняющих веществ, шум, вибрацию и прочие вредные для природы побочные эффекты своей деятельности. Выбросы нормировались, и если предприятие превышало нормативы, плата росла. Куда девать те деньги теоретически было понятно. Они перечислялись на специальные счета внебюджетных государственных экологических фондов, другими словами - “на экологию”. И они не были безумно большими - инфляция, несмотря на индексации, съела много. Да и понимали наши экочиновники (а именно они управляли экофондами) “природоохранные мероприятия” весьма расширительно. Ну а когда правительство постановлением от 11 октября 2001 года упразднило Федеральный экофонд, судьба “экологических” денег стала совсем уж невзрачной. С 1993 года нынешняя Конституция России обязала каждого платить законно установленные налоги и сборы. Другими словами, ставка, период и прочие элементы налогообложения должны быть прописаны в законе, а не в постановлении правительства. А органы охраны природы не поспешили преобразовать постановление правительства в проект закона [8].

В отличие от неторопливого МПР в “Кольской горно-металлургической компании” (дочке “Норильского никеля”) не спали. Они нашли себя недостаточно богатыми, чтобы платить за выбросы (в 2000 году весь “Норникель” заплатил 718,3 млн. руб., то есть около 25 млн. долларов), их юристы нашли брешь в системе законодательства и составили убедительное исковое заявление в Верховный суд РФ. Поначалу дело у наших “бедняков” выгорело: Верховный суд решением от 28 марта 2003 года признал незаконным и недействительным постановление правительства 1992 года. Кассационную жалобу правительство проиграло. В результате ущерб для тех, кто кормился “экологическими” деньгами, оказался немалым: в 2001 года сумма платежей по этой статье составила 7,5 млрд. руб., а в 2002 году в консолидированный бюджет должно было поступить 8,489 млрд. руб. Заодно у природопользователей исчез единственный экономический стимул, хоть как-то заставлявший их сокращать количество выбросов и сбросов вредных веществ. Впрочем, тянулась эта бодяга не очень долго. Конституционный суд РФ все расставил по своим местам - его определение от 10 декабря 2002 года вновь признало постановление рравительства России 1992 года правомочным [8].

Ну а тем временем МПР “провел” упоминавшееся постановление правительства РФ от 12 июня 2003 года. И подводя некий итог своей работы, министр В. Артюхов сообщил, что “плата становится не частью фискальной нагрузки на бизнес, а стимулирующим и компенсирующим механизмом”. Обратимся к грустной действительности. Нет спора, что и старое постановление правительства - №632, и новое - №344 в ряде случаев могли стимулировать предприятия к сокращению выбросов и сбросов загрязняющих веществ. Однако эти документы оказались не способны заставить предприятия экологизировать сами технологии, с тем чтобы вести дело к прекращению выбросов вообще [8].

Приведем пример, касающийся выбросов в воздух фтористого алюминия - неизбежного спутника выпуска алюминия. В стране уже вряд ли есть хоть один читающий человек, который не знает о судебном процессе в связи с ущербом здоровью жителей п.Надвоицы Сегежского района Карелии (их много лет травил и продолжает травить Надвоицкий алюминиевый завод). Поэтому стоит посмотреть на роль государства вообще и МПР в частности в этой не очень красивой истории. Роль эту поймет каждый, если вдумается в размер той ставки платежа, которую установил МПР за выброс в атмосферу 1 т фтористого алюминия, - 68 рублей. Итак, спрашивается в задачке: если производитель алюминия будет платить по 2-3 доллара за 1 т выбрасываемого в воздух фтористого алюминия, то какой у наших алюминиевых заводов будет стимул к техническому переоснащению? На одном алюминиевом заводе, который губит жизнь вокруг себя лет этак 70, я спросил, сколько стоит переоснащение завода с тем чтобы прекратить выбросы и перестать травить людей. Названная цифра (500 млн. долларов) не шла ни в какое сравнение с тем, что назначил этим браконьерам наш экологический министр [8].