Газета "Своими Именами" №21 от 24.05.2011 - [20]

Горный гребень. Отсюда можно просматривать, что происходит внизу, в долине. На поросшем лесом гребне мы находим флаг Сандинистского фронта национального освобождения на импровизированном древке, который, очевидно, вырубили на месте. Он, конечно, не является забытой реликвией давних времён. Недавно ветераны и сторонники фронта тут, на памятном месте, устраивали предвыборный митинг и просто забыли забрать флаг.

Возвращаемся. Мой гид показывает мне ещё одну неприятную особенность джунглей: на мне клещи, необходимо внимательно высмотреть их на неприкрытых руках и ногах и стряхнуть, пока они ещё не успели присосаться, а также стряхнуть одежду.

Было очень познавательно немного приобщиться к жизни латиноамериканских партизан и прочувствовать своим телом то, что никогда не узнаешь из книжного или интернетовского чтива.

Город Эстели был оплотом сандинистов. Партизаны совместно с местной повстанческой молодёжью захватывали его, по крайней мере, трижды. Строились баррикады, шли тяжёлые уличные бои против хорошо вооружённой Национальной гвардии диктатора Анастасио Сомосы (младшего). Были и бомбёжки с воздуха. В Эстели, как и в Леоне, носящем наименование «город революции», есть музеи, посвящённые революции и павшим мучениками и героям. Экспозиции достаточно просты и незатейливы, в соседнем Сальвадоре бывшие партизаны лучше и профессиональнее показывают свою борьбу, привлекают в музеи туристов, производят партизанские сувениры. В Манагуа до сих пор не восстановлен даже центральный Музей революции, ликвидированный в своё время правившими в столице демократами и либералами.

Внимательно просматривая характер подачи материалов в никарагуанских музеях, мне бросились в глаза отличия трактовок некоторых событий от принятой в СССР практики. Например, у нас не было принято акцентировать внимание на чисто террористических методах пополнения партийной кассы большевиками и другими революционными организациями. Сталин обходил молчанием в своих работах личную причастность к организации закавказских экспроприаций. В Никарагуа, напротив, подобные акции – предмет гордости.

Вот фото революционера в леонском музее. Как гласит подпись, именно он, товарищ Хакинто Бака Херез (Jaquinto Baca Jerez) в 1969 году при содействии друга похитил помещика Акилео Венерио. За освобождение заложника он получил выкуп в размере 200 тыс. кордоб и передал своей организации, которой были очень необходимы средства для покупки оружия и снаряжения. Сам он героически погиб в бою 9 ноября 1969 года.

Никто в Никарагуа не говорит об убийстве 21 сентября 1956 года в леонском танцевальном зале диктатора Анастасио Сомосы (старшего) как о бесполезной акции. Она повлекла за собой лишь казнь организатора террористического акта Ригоберто Лопез Переса и его товарищей, после этого теракта страной стал править старший и затем младший сын диктатора. Но в Никарагуа не говорят, что «мы должны были пойти другим путём», как в России по поводу убийства Александра II, или что «террор – это не наш путь». Подчёркивается, что убийство тирана – благородное дело.

При этом семейство Сомосы отнюдь не являлось карикатурной тиранией из детских сказок, где подданные непременно целуют владыке туфлю. В суверенной никарагуанской вроде как бы «демократии» при Сомосах регулярно проводились как бы выборы, где в качестве президентов избирались не только они сами, но и их заранее намеченные преемники. В стране было, как это модно сегодня говорить, гражданское общество, пресса отнюдь необязательно прямо и жестко была подконтрольна вертикали власти. В случае сильных социальных протестов власть могла пойти на те или иные уступки общественному мнению.

Перейдём к положению женщин.

Как латиноамериканские телесериалы, в изобилии транслируемые по российскому телевидению, трактуют эту тему? Мужественного вида мужчины – «мачо». Красивые, богатые и обаятельные героини. Добрые священники. Нравственные моральные устои.

Как эта традиционная культура «мачо» выглядит вблизи? Ленивые, но тщательно следящие за своей внешностью и одеждой мужики целыми днями дремлют в креслах-качалках и гамаках. Женщины, в отличие от стран мусульманского Востока, торгуют по страшной жаре на рынках. Они бесправны, верх карьеры для них - крутить попкой в красочном костюме на карнавале, а вот ходить в школу, читать и писать им необязательно. Введённый под давлением церкви полный запрет на аборты даже в терапевтических целях породил множество бедолаг с явными признаками генетических уродств, которые стоят на рынках и клянчат на пропитание, а также море беспризорных детей и проституток.

Перед президентскими выборами 2006 года Даниель Ортега решил обеспечить себе нейтралитет церкви, ранее призывавшей голосовать в пользу его соперников. Для этого ему пришлось обвенчаться по католическому обряду со своей женой, с которой он прожил три десятилетия и имел, насколько я информирован, семерых детей, – без этого в глазах церкви их брак считался лишь нечестивым блудом. Ему пришлось также исповедаться и причаститься. Формальности были соблюдены, и церковь дала верующим зелёный свет на голосование за него.