Газета "Своими Именами" №20 от 17.05.2011 - [36]

Их киношные оппоненты тоже им под стать: они бегут не от ураганного огня под защиту стен, а напротив - от спасительных стен крепости, которым нипочём не то что пули, а даже снаряды полевой артиллерии.

И ведь все - то ли стратеги, включая женщин и детей, то ли провидцы, все сходу нюхом - наперёд знают, что крепость будет закупорена и нашим войскам разблокировать её не удастся. Даже старый майор ещё этого не знает, в крепости обороняется, дурак, а тут чуть ли не каждая собака бежит прочь.

В общем, киношный майор пытается остановить толпу прущих «экстрасенсов». Мимо бежит пацан с трубой. Стой, играй! «И встал трубач в пылу и пламени. Трубу к губам своим прижал».

А в трубе дырка от осколка в кулак...

С парой зуботычин, но бегство было остановлено, и военнослужащие были направлены на занятие боевых позиций. Началась оборона Брестской крепости.

За «умелые действия» немцы сразу отдали бы командовавших таким штурмом под трибунал — ни попыток проникнуть через валы, ни через стены, чтобы расстрелять мечущихся солдат во дворе. Знай, штурмуй, зольдатен, через ворота, фюрер тебя не забудет.

Это ерунда, что в реальности к этому времени прорвавшийся в крепость немецкий штурмовой отряд был уже уничтожен, попав в огневой мешок.

Это ерунда, что немецкий пехотный батальон, уже понеся тяжелые потери от огня разведывательного бронеотряда, уже отходил назад.

Это ерунда, что зенитчики крепости в первый же день сбили три немецких самолёта.

Это ерунда, что к этому времени, воспользовавшись замешательством фашистов, майор Гаврилов уже перегруппировывал силы восточного и западного фортов.

Нет-с, ждём-с подхода помощи и деблокирования крепости силами кадровой Красной Армии. Так «художественно видит» режиссёр.

И вдруг. Женщины, дети, медперсонал госпиталя, раненые на мосту, за их спинами — немцы. Ишь, чего удумали, «рус, сдавайся». Полковой комиссар в состоянии крайней прострации выходит к ним. Но, как оказалось, у него план. «Ложись», — кричит он по-русски. Да, такого немцы не ожидали. Дети, женщины спасены.

Спасибо, конечно, что не показали комиссара кровавым упырём.

Отлично экипированные и красиво одетые немцы-юберменши грамотно косили безудержно храбрых русских воинов из пулемётов, пока те пытались выйти на дистанцию боя с саперными лопатками и табуретками. Отдадим должное режиссеру: русским это иногда удавалось, и тогда в заключительной части боя потери немцы тоже несли.

Воды нет, летчик «ишака», сбитый парой «худых», рассказал, что они в глубоком тылу. Что же делать? «Будем прорываться к своим», — решает комиссар.

Ночью, по красной ракете, в безнадежном рывке на вражеские пулеметы многие гибнут. Военврач-эмо застрелился. Я так и не понял, по какой причине. Но точно по личной. То ли устал, то ли не справился с операцией, что-то не то отрезал.

Фашисты предлагают сдаться. Решили спасать женщин и детей. Отправили их в плен. Сами умираем, но не сдаемся. Тогда немцы сбросили 2-х тонную БОМБУ на крепость. Очень эффектно шарахнуло. Люди, летящие по небу... По картинке никто после такого выжить не должен. И точно, даже фартовый парень оглох от разрыва.

После началась зачистка выживших. Женщины и дети с небольшим количеством оставшихся бойцов с ужасом смотрят на ствол огнеметного танка, показавшийся в окне...

Капитан отправляет последних бойцов в прорыв. Как-нибудь, по одиночке, глядишь, выберетесь — «я прикрою». Отдаёт фартовому подростку знамя: «он выберется, он расскажет о том, что тут было. И умирает, глядя на семейную фотокарточку, сделанную прекрасным солнечным днем 21 июня 1941 года.

И как окончательное раскрытие идеи режиссера — заключительный эпизод. Немцы сломили сопротивление. Все, бои закончились. Герой-любовник таки выжил, очнулся в воронке. Ошеломленный, он идет к немцам, ну куда ж ему ещё идти? «Ком цу мир Иван», то бишь иди ко мне.

«Держи!» — офицер протягивает каску герою любовного фронта. В ней звездочки - серпастые, молоткастые звездочки. Снимай, Иван, их с пилоток бойцов, щедро насыпанных на полу клуба, где так недавно ты крутил кино. Рви, Иван, эти жидобольшевицкие звёзды, и будет тебе жизнь. И он их рвет, улыбается ошалело, но рвёт. И все бы ничего, и выжил бы он, да вот незадача, не окажись его невеста на этом полу.

Простил он супостатам звёзды красные, убитых товарищей, забил на долг перед Родиной, да не простил им смерти любимой. Гранату принес он офицеру в каске со звездами — на, получи, фашист!

На этом фильм заканчивается. Что хотел сказать режиссёр, я так и не вполне понял — то ли нельзя доверять русским пленным прислуживать господам без надлежащего контроля, то ли русские сплошь истеричные дебилы. То ли хотел сказать, что в войне погибло много людей ни за понюшку табака, то ли ещё что...

Но Брестская крепость стала знаменитой на весь мир вовсе не отчаянным сопротивлением гарнизона в первые восемь дней. А ведь немецкое командование отводило на полный захват крепости всего восемь часов. Это подвиг, безусловно. Но потрясло души людей не столько это, а то, что остатки гарнизона, уйдя в подземные казематы, продолжали сопротивление сначала небольшими группами, а потом и в одиночку ещё несколько месяцев.