Газета "Своими Именами" №18 от 03.05.2011 - [38]

По предложению и рекомендации академика Иоффе научно-техническое руководство работ по атомной технике возглавил И.В. Кур-чатов. Сталин заметил, что он не знает такого академика, но Иоффе пояснил, что Курчатов не академик, а подающий надежды молодой профессор, который вместе с другими учёными добровольно ушёл на фронт и сейчас в Севастополе занимается противоминной обработкой кораблей. В то же время кандидат физико-математических наук, младший техник-лейтенант Флеров (будущий академик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Сталинской премий) дважды обращался с фронта с письмами к Сталину, в которых писал, что немцы и американцы создают атомную бомбу. Эти данные он привёл, просмотрев в библиотеке Воронежского университета, где их авиачасть находилась на переформировании, физические материалы зарубежных стран, и не обнаружив в них никаких статей по ядерной физике. Будущих трижды Героев Социалистического Труда Курчатова, Щёлкина, Александрова, а также Флерова, Петржака и др. отозвали с фронта для начала работ по ядерной тематике. Командир одного из зенитно-артиллерийских полков Ленинградского фронта получил секретный приказ, который обязывал его в течение 24 часов освободить от должности, уволить из армии и отправить в Москву в распоряжение Академии наук СССР начальника разведки этого зенитно-артиллерийского полка старшего лейтенанта Петржака. Вызвав его, командир полка спросил, кем тот был до войны. Получив ответ, что как кандидат физико-математических наук он работал старшим научным сотрудником в институте у Иоффе, командир полка разочарованно сказал, что считал его кадровым военным и что ему жаль с ним расставаться, но приказ надо выполнять. Командир распорядился, чтобы Петржаку выделили новое обмундирование и хорошо обеспечили продовольствием, т.к., по его мнению, в Академии наук может быть плохо с харчами. Всего у Курчатова было 100 человек, включая шоферов и уборщиц.

Так начиналась атомная промышленность и энергетика нашей страны. Работы были резко ускорены после назначения Берии руководителем программы, а также испытаний американцами атомной бомбы на полигоне в штате Невада и варварскими бомбардировками мирных городов Хиросима и Нагасаки, которые унесли жизни более 400 тыс. человек. Начался атомный шантаж США. Изучив вопрос, Берия и другие руководители атомного проекта предложили, а правительство утвердило организацию крупных научно–производственных объединений на Урале, в Сибири, Арзамасе–16 и др. Начальником строительства всех этих объектов был назначен выдающийся инженер-строитель Комаровский, впоследствие Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинс-кой и Сталинской премий, доктор технических наук, генерал армии. Параллельно со строительством атомных объектов Комаров-ский как начальник Главпромстроя МВД СССР руководил строительством МГУ им. Ломоносова и других уникальных сооружений, и все они были вовремя введены в строй с высоким качеством. Об этом ничего не сказано в кинофильме.

По предложению Берии в атомную промышленность были направлены многие выдающиеся организаторы, ученые, конструкторы из других отраслей промышленности. Так, руководителем ПО «Маяк», а затем Арзамас–16 (ВНИИЭФ) стал директор легендарного Уралмаша Музруков, впоследствие дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Сталинской премий. Директор не менее легендарного комбината №6 по добыче и переработке урановых руд Чирков, будущий Герой Социалисти-ческого Труда, лауреат Ленинской и Сталин-ской премий, по предложению Берии был в начале 1945 г. отозван с фронта, куда он пошел добровольцем и прошёл боевой путь от командира батальона до полковника, заместителя командира дивизии. Берия хорошо знал Чиркова как Почётного чекиста, наркома внутренних дел Киргизии, а затем начальника комбината в Джезказгане и Кабардино-Балкарии. Как вспоминал сам Чирков, по прибытии в Москву он вместе с Берией и Завенягиным вскоре был принят Сталиным. И только у входа в кабинет Сталина его познакомили с Курчатовым, от которого он узнал, что будет назначен директором комбината, который ещё надо построить. На встрече Сталин сказал, что ввод в эксплуатацию комбината №6 - важнейшая государственная задача и для её решения будет предоставлено все, что необходимо. Знаменитый конструктор тяжелых танков и самоходных артиллерийских установок Духов, будущий трижды Герой Социалистического Труда, по предложению Берии сменил профиль и был привлечён к работам по созданию ядерного оружия, ибо там требовались не только физики, но и механики. Разработки технологий получения урана и плутония возглавил Бочвар, будущий академик, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и четырёх Сталин-ских премий, сын выдающегося металлурга Бочвара.

Без всякого преувеличения можно сказать, что атомную промышленность и энергетику создавала вся страна. На многих объектах атомной промышленности и энергетики предприятия, улицы и т.д. названы именами тех, кого выдвинул на руководящие посты Берия. Этому я привёл конкретные примеры.

В фильме ничего не сказано, что, прибыв на Семипалатинский ядерный полигон, Берия распорядился оставить солдат только трёх национальностей, причём украинцев только восточных и юго-восточных районов. Солдат других национальностей в течение 24 часов перевели в другие части. Берия знал, на кого можно опираться. Академик Капица, как пишет генерал Судоплатов, был отстранён от работ по атомной тематике и уволен с поста директора Института физических проблем, ибо начал интриговать против Курчатова. Обошлись без него. Создатели фильма злорадствовали, что Курчатов очень боялся Берии и боялся, что вдруг бомба не взорвется. Я сказал, что это наглая ложь, что Курчатов, Берия и другие руководители атомной программы работали под строгим контролем Сталина. Курчатов сразу заявил, что надо делать сразу не одну, а две атомные бомбы. Может быть мы чего-то не учтём и бомба не взорвётся, и это будет большим психологическим ударом для огромного количества людей, поэтому обязательно необходима вторая бомба. Кстати, в день испытаний, утром 29 августа 1949 г., на полигоне резко ухудшилась погода, пошел сильный дождь, ураганный ветер унес несколько аэростатов с приборами. Когда об этом доложили Курчатову, он заявил, что это не принципиально и ничего отменять не будем; если бомба не взорвется, то приборы и аэростаты будут не нужны, а если взорвется и все будет нормально, то в дальнейшем при испытаниях подвесим все необходимые аэростаты с приборами.