Газета "Своими Именами" №16 от 16.04.2013 - [20]
И такое буквоедство творится в стране, великий сын которой Гёте однажды сказал Эккерману: «Что я написал – то моё. Откуда я это взял – из жизни или из книги, никого не касается, важно, что я хорошо управился с материалом... Вальтер Скотт заимствовал одну сцену из моего «Эгмонта», на что имел полное право, а так как обошелся с ней очень умно, то заслуживает только похвалы... Мой Мефистофель поет песню, взятую мной у Шекспира, ну и что за беда? Песня оказалась как нельзя более подходящей, и говорилось в ней именно то, что мне было нужно».
Как видим, Гёте не только оправдывает тех, кто заимствует чужое, но признается, что и сам плагиатор. А помянутый им Шекспир? У Леонида Мартынова есть стихотворение, герой которого говорит:
Я жил во времена Шекспира
И видел я его в лицо.
И говорил я про Шекспира,
Что пьесы у него – дрянцо.
И что заимствует сюжеты
Он где попало без стыда,
Что грязны у него манжеты
И неопрятна борода.
Но ненавистником Шекспира
Я был лишь только потому,
Что был завистником Шекспира
И был соперником ему.
Неважно, какие были манжеты у Шекспира и в порядке ли он держал свою бороду, но сюжеты-то действительно заимствовал без стыда где угодно. Так что, отвернёмся от Шекспира в компании со Львом Толстым?
Герой стихотворения чистосердечно признаётся, что он завистник Шекспира. А кто те 12 мужей Учёного совета Дюссельдорфского университета, что проголосовали за лишение Аннетты Шаван докторского звания? Кто те члены нашего ВАКа, что уже лишили учёных званий 12-13 человек? Кто наш драгоценный премьер? Не знаю...
Академик ВАСХНИЛ Б.С. Маслов 15 февраля напечатал в «Советской России» статью «Переполох», в которой с болью пишет: «Посмотрите, что творится в сельскохозяйственной науке!». Академик энергично разоблачает дельцов, в диссертациях которых чужой текст составляет 75 и даже 87 процентов. Тут и возражать нечего. Молодец академик! Разумеется, совершенно прав он и там, где с возмущением пишет, как зампред главы правительства В. Зубков и ныне отсутствующий Ю. Лужков проталкивали президента ВАСХНИЛ Г. Романенко ещё на пять лет, когда ему исполнилось 70, а это предельный возраст для такой должности. Зубков, судя по его зятю Табуреткину-Молочному, оказавшемуся военным министром, большой специалист по проталкиванию.
Тут я хочу сказать кое-что о самозванцах, которые, по-моему, гораздо опасней плагиаторов, ибо плагиатор, незаконно получив звание и какой-то пост, тем не менее может быть дельным работником, а самозванец... Ну, вот судите, уважаемый Борис Степанович.
В самом начале этого года, выступая на весьма представительном форуме, одно высокопоставленное лицо заявило: «Жизнь меняется быстро. Сегодня все жители нашей страны воспринимают как должное возможность строить свою жизнь так, как считают нужным, как считают правильным, как считают для себя интересным – заниматься бизнесом, ездить за границу в командировки, отдыхать, быть частным собственником, наконец. Чуть более 20 лет назад всё это казалось иллюзией, недостижимой мечтой. Но мечты осуществились, и в этом большая заслуга команды Гайдара» («Правда», 24 января 2013 г.).
Я прочитал это с большим изумлением. Начать с того, строил ли я свою жизнь так, как считал нужным. Что такое «чуть более 20 лет»? Ну, это, допустим, 23 года. А мне довелось родиться 89 лет тому назад. Во многих отношениях я всю жизнь был типичным советским человеком. Как сказал поэт, «родился, рос, кормили соскою, жил, работал, стал староват...». Действительно, в карьерном смысле не поднимался выше завотделом толстого журнала, самая высокая зарплата – 240 рублей, огромных гонораров и больших премий не получал, большую часть жизни прожил в двухкомнатной квартире и т.д. И тем не менее на всём долгом пути было только одно важное событие, которое совершилось помимо моего желания и воли – появление на белый свет. Всю остальную жизнь я строил именно так, как хотел - как считал нужным, как считал правильным и интересным.
Конечно, в школу меня отвели родители, но это вовсе не противоречило моему желанию, я хотел учиться. В четвертом классе по собственной воле стал пионером, быть не принятым – стыдно. Потом опять совершенно добровольно вступил в комсомол, мне это было интересно. Когда началась война, вместе с одноклассниками поступил работать на авиационный завод, никто нас туда не гнал. Когда исполнилось восемнадцать, надел шинель и пошел на войну, и это соответствовало моему желанию. Ну, в Красной Армии, как и в любой армии мира, конечно, с твоими желаниями не больно считаются: куда надо, туда и пошлют, что следует, то и будешь делать. Но в партию я вступил опять-таки по доброй воле, никто не тащил. После войны сам выбирал, куда пойти учиться, перебрал шесть вузов и всюду был принят. Критик Б. Сарнов уверяет, что фронтовиков, к числу которых он почему-то не принадлежал, принимали без экзаменов. Неправда. Всюду я сдавал экзамены. А остановился на том, что было интересно - на Литературном и Юридическом (экстерн), остальные оставил, хотя в некоторых окончил первый курс.
