Газета "Своими Именами" №16 от 16.04.2013 - [16]

Природа революции коренится в антагонизме производительных сил и устаревшей системы производственных отношений. Вырастая из конфликта между ними, революция направлена против отжившего строя, против реакционных классов. В то же время революция мало что меняет в традиционной, повседневной жизни населения. Великая Октябрьская социалистическая революция уничтожила феодально-буржуазную монархию в России, но для простого народа она лишь изменила названия вещей. Её разрушительное действие не коснулось основных сторон жизнедеятельности, а главное – материального положения и архаического, консервативного менталитета крестьянства, преобладавшего в социальной структуре страны. Отшумели революционные бури, и простой человек с удивлением обнаружил, что стоит примерно там же, где стоял, когда революция начиналась. К примеру, семья автора этих строк, жители областного центра, смогла электрифицировать (две лампочки) дом, построенный дедом в 1905 году, только в 1957 году, через 40 лет после революции. Бытовое потребление электроэнергии жёстко лимитировалось, т.к. основными потребителями были заводы. Другой пример. В начале 80-х годов XX века в Свердловске из 1350 тыс. населения 250 тысяч проживало в общежитиях, практически не имея перспективы изменить положение вещей. В этом кроется одна из причин массовой поддержки Ельцина свердловчанами, когда он открыто выступил против Советской власти.

Хорошо известна максима, что революции «пожирают своих детей», при этом подразумеваются вожди и видные деятели. На самом деле диалектика революционной борьбы − более сложное явление. В ходе социальных потрясений, строительства нового общества, защиты от внешней агрессии и внутренних диверсий практически поголовно уничтожаются, выбиваются активные, нравственные творцы и защитники революции. В нашей стране первый отряд русского рабочего класса, авангард революции, погиб на фронтах Гражданской войны.

Второй, формировавшийся в процессе индустриализации и коллективизации, развернутого строительства социализма, лёг на фронтах Великой Отечественной войны.

При этом следует особо подчеркнуть заботу революции о своих классовых врагах. Их берегли, охраняли. Осенью 1941 года 12 коммунистических дивизий добровольного народного ополчения буквально собой заслонили Москву. А либеральная интеллигенция, в том числе дореволюционная, крайне враждебная Советской власти, в августе-сентябре была эвакуирована в Оренбург, Алма-Ату, Ташкент, а в 1944 году благополучно вернулась в столицу. Участники белого движения, бандформирований, басмаческих отрядов, белоказаки плодились и размножались, передавая свою ненависть к Советской власти детям. Шумиха о красном терроре, расказачивании, раскулачивании, репрессиях – всего лишь дымовая завеса классовой борьбы. Бандеровцы, власовцы, «лесные братья» и эсэсовцы Прибалтики, так называемые «репрессированные народы» – звенья одной цепи, антисоветской, контрреволюционной. Павел Корчагин и Александр Матросов погибли молодыми. А.И. Солженицын, сын царского офицера, внук крупнейшего землевладельца Ставрополья, злейший антикоммунист, умер в 92 года. B.C. Черномырдин, сын, внук, племянник крупных кулаков Оренбуржья, ушёл из жизни в преклонных годах.

Когда в начале 90-х XX века внутренняя реакция заявила об упразднении Советской власти и роспуске Союза ССР, оказалось, что «свои» занимали большинство руководящих мест во властных структурах, партаппарате, союзах творческой интеллигенции. Оппозиционная пресса любит поговорить о предательстве. Никакого предательства не было. Места выбитых красных бойцов были замещены в послевоенные годы живыми врагами социализма или их детьми.

Хорошо известна максима, что революции всегда сопутствует контрреволюция, общественный процесс, представляющий собой реакцию на социальную революцию. Ещё в 1925 году Питирим Сорокин писал: «Реакция – это не явление, которое выходит за пределы революции. Это неизбежная часть самого революционного процесса, его вторая стадия». Не было, нет и не может быть революций, которые протекали бы без открытого или тайного сопротивления реакции. Английская и французская буржуазные революции продержались по два десятка лет. Октябрьской революции в России повезло с талантливыми вождями. История отпустила ей 70 лет.

Существует мнение, что социальной базой контрреволюции является незначительное меньшинство прежнего господствующего класса и по своему объективному содержанию она всегда регрессивна. Смею утверждать, что это не совсем верно. Россия опровергла данное расхожее мнение, в очередной раз доказав свою цивилизационную уникальность. Во-первых, против Советской власти, социалистических завоеваний Октября выступило большинство населения СССР. «Гегемон», особенно шахтёры, были в первых рядах. Напомню, рабочий класс в 80-е годы насчитывал более 70 млн. человек. Во-вторых, контрреволюция, названная «процессом реформирования и модернизации», имела не четыре лозунга, как революция октября 1917 года, а неизмеримо больше. В-третьих, настаиваю на прогрессивном характере событий, так как в лозунгах были отражены жизненные чаяния людей и все они были реализованы, воплощены в жизнь правительством Ельцина-Гайдара к превеликому удовольствию граждан страны.