Гайджин - [153]

Позже, когда он сидел за чашечкой сакэ со стариком, раскрыв рот в улыбке деревенского идиота, и бароном Канамори, ему пришлось выслушать безжалостные, но справедливые слова.

— Физическая сила далеко не самое главное в воинских искусствах, — сказал барон. — В сражении между силой и разумом разум победит, поскольку с его помощью легко найти слабое место противника.

У Саймона Бендора было сильное тело, зато гайджин обладал разумом. Начатая с сегодняшнего дня его конфронтация с враждебной якудза Урага будет на время забыта. Де Джонг на время забудет о драгоценных марках, которые везет из Гонконга на Гавайи сэр Майкл Марвуд. Главная проблема сейчас — разобраться с Саймоном Бендором, который, конечно же, будет ждать де Джонга в Лос-Анджелесе.

«Он рассчитывает, что я приду к нему, — подумал гайджин. — Вернее, не к нему, а к Касуми. Но он никак не может ожидать, что я сделаю так, чтобы Касуми пришла ко мне».

Де Джонг нагнулся и опустил руку в воду маленького прудика. Он принялся гладить рыб, которые привыкли к его прикосновениям. Да, это, пожалуй, можно устроить. Прежде всего необходимо узнать, жива ли еще Касуми, а уж после можно начать разработку плана. Потребуется автомобиль «скорой помощи» и неболтливый врач, обладающий достаточным опытом и квалификацией. По всей видимости, придется выкрасть Касуми из больницы и доставить прямо к гайджину, который будет ждать ее где-нибудь в Лос-Анджелесе. Он найдет себе в этом городе квартиру, где будет достаточно якудза, чтобы мистер Бендор не чувствовал скуки, когда объявится.

Воскресный фестиваль О-бон пройдет здесь, в Йокогаме, как планировалось ранее. Но не в честь погибшей, а в честь богов, которые помогут сохранить Касуми в живых до тех пор, пока гайджину не удастся повидаться с ней. Если якудза из Лос-Анджелеса смогут подтвердить сведения о том, что Касуми и в самом деле восстала из мертвых, то де Джонг вылетит в Америку сразу же после окончания фестиваля.

Только Саймон Бендор, сын тигрицы, представляет угрозу для воссоединения любящих сердец. Впрочем, мертвый тигр столь же безвреден, как и ягненок.

Глава 27

Гонолулу

Август 1983

Эрика Стайлер сидела в офисе антикварного магазина, принадлежащего Полу Анами и Саймону. Саймон работал над ее лицом, изо всех сил стараясь превратить девушку в нечто абсолютно неузнаваемое. Он сказал, что ее внешность должна измениться абсолютно и, по-видимому, добился немалых успехов, поскольку Пол Анами, едва взглянув на Эрику, поспешил принять свои успокаивающие таблетки.

Для того, Чтобы похищение марок состоялось, Эрике было необходимо через два часа войти неузнанной в двери отеля Луахала. Иначе шансы на успех были бы у Саймона более чем скромные. Шансы на встречу с Раймондом Маноа и Майклом Марвудом у него также были бы ничтожные. Интересно знать, что испытывает Эрика, прекрасно сознавая, что Саймон должен убить их? Да ничего. Марвуд и Маноа принадлежали к тем людям, которые увели с собой Молли, и ел было совершенно наплевать, что сделает с ними Саймон.

Новый имидж. Эрике необходимо обмануть всех: Фрэнки, репортеров, стремившихся поболтать с Марвудом, якудза, которые располагали ее фотографиями, странствующих игроков в покер, которые случайно могут узнать ее. Самое же главное — Эрике следовало проникнуть в номер Марвуда, а значит пройти мимо его телохранителя по имени Алан Брюс.

Было ли ей страшно. Страх в прямом смысле клубился вокруг нее, он был настолько материален, что она могла бы разгонять его палкой. «Обволакивающая липкая дрянь» — так называл страх, сродни ее нынешнему, отец Эрики. Тошнотворное чувство, пронизывающее существо человека от пяток до затылка. Оно вызывает спазмы в желудке, головную боль, потливость рук и нервное истощение. Саймон почувствовал его тоже и прекратил работу. Он взял ее руки в свои и сказал, что вся шутка в том, чтобы бояться, но продолжать делать дело.

— Как поступала Алекс? — спросила Эрика.

— Да, как поступила Алекс, — кивнул Саймон.

Эрика была настолько тронута заботой Саймона о матери, что на некоторое время позабыла про Молли. Вчера вместе с Полом Анами она уехала из долины Нууану, и они направились на Маунт-Танталус — домой к Саймону, чтобы забрать там кое-какие вещи, которые, по словам Саймона, могут ему понадобиться в ближайшие несколько дней. Эрика видела, как, добравшись до дома на Маунт-Танталус, Саймон зашел в комнату Алекс и некоторое время молча ходил по ней, дотрагиваясь рукой до бюро, до платяного шкафа, брал со стола фотографию, на которой были изображены они с Алекс, рассматривал медаль, которую он когда-то получил и подарил матери. Потом Эрике стало трудно продолжать наблюдения: к горлу подступили слезы, и она отвернулась, чтобы скрыть их от Саймона.

Они с Саймоном чрезвычайно близки. Даже Пол это заметил. Иногда ей казалось, что у них с Саймоном одно сердце на двоих. Его боль она чувствовала, как свою собственную.

Уезжая из дома, Саймон прихватил фотографию матери.

Саймон решил, что лучше всего будет, если они проведут ночь у него в оздоровительном клубе. Там они поели фруктов и овощей и легли спать в офисе менеджера. На рассвете Саймон разбудил Эрику и Пола и сказал, что им надо уехать пораньше — пока клуб не открылся для посетителей, и на улицах нет ни души. Перед тем, как уехать из клуба, Саймон позвонил в свою нью-йоркскую квартиру, а потом в дом Пола, но никаких новостей от Алекс не оказалось. Ни Полу, ни домой к Саймону она не звонила.