Гаяна - [2]

Боб прошел квартала три, погруженный в размышления, и остановился около бара. Зайти? Но… Боб сделал несколько шагов и чуть не столкнулся с щеголем лет сорока.

— Хоутон! — воскликнул щеголь. — Я издали приметил вашу фигуру.

— Мистер Бергофф?! — Хоутон натянуто улыбнулся. — Так неожиданно…

— От вас несет спиртным за милю!

— Зато от вас, мистер Бергофф, всегда припахивает долларами.

— О, вы еще не потеряли способности вести деловой разговор, это меня устраивает.

— Разве я…

— Послушайте, вы мне чертовски нужны, — прервал Бергофф, — зайдемте в бар. Вы подложили мне свинью, из-за чего я потерял много денег… Не пытайтесь оправдываться; я мог бы шутя расправиться с вами… Но я ценю старую дружбу.

— Я и не отпираюсь, мистер Бергофф, — ответил Боб. — Я всегда уважал вас, но бизнес есть бизнес.

— Сколько вам заплатили? Боб назвал сумму.

— Я бы мог дать вам втрое больше. Я помню те времена, когда ваше ловкое перо помогало расчищать дорогу моим доходам.

— А вы, мистер Бергофф, умели тогда оценивать каждое мое слово, — ввернул Боб.

— Я не разучился делать это и теперь. Если меня называют рыбным королем, то вы — король газетных уток, Боб! А королям рекомендуется жить в мире.

— Мудрые слова, мистер Бергофф.

— Итак, я прячу до случая свой гнев и предлагаю вам выгодное дело, Боб.

— Я всегда к вашим услугам.

— И если вы возьметесь за него как следует, то не останетесь в накладе!

— Кстати, я сейчас поругался с шефом, почти ушел от него, и тем более смогу полностью принадлежать вам.

— Вас выгнали? — Ваша проницательность делает вам честь, сэр.

— Гм… Тем лучше! Я верну вам работу, и ваши услуги обойдутся мне дешевле.

— Но…

— Вы раздумываете?

— Как можно! Я хотел сказать, что в вашем кошельке очень долго хранятся мои деньги, — пробормотал Боб.

Мальчик-швейцар отворил перед ними дверь бара.

— У вас дьявольски веселый язык! — одобрительно заметил Бергофф и потрепал Хоутона по плечу. — Выпьем, а потом мой шофер отвезет вас хоть на тот свет…

Бергофф был сильной фигурой в деловом мире. Сын разбогатевшего рыбака на первых порах не думал идти по стопам отца: в двадцать лет он стал военным летчиком-истребителем и даже принимал участие в войне с японцами на Тихом океане. Демобилизовавшись из армии, Бергофф намеревался посвятить себя гражданской авиации и уже вел переговоры с крупной самолетостроительной фирмой, желая стать ее пайщиком.

Смерть отца и приличное для начала наследство изменили направление его мыслей — Бергофф занялся рыбным делом и в несколько лет стал настоящей акулой на международном торговом рынке. Многих удивили его быстрые успехи; говорили всякое, но поскольку в любом бизнесе чем ярче блестит золото, тем оно «темнее», разговоры заглохли.

Что же касается Хоутона, то ему не было никакого дела до далекого прошлого, тем более миллионеров, — его интересовал больше сегодняшний день.

Когда утром секретарь редакции Мейфгоу зашел в кабинет шефа и доложил, что Хоутон вновь появился на горизонте, редактор едва не задохнулся от бешенства.

— Бу… бу… будьте свидетелями, — заикаясь от злости, проговорил шеф, — вы, Мейф, и вы, Мод. — Он повернулся к хорошенькой стенографистке. — Я его вышвырну из окна вот этого сорок седьмого этажа, или я больше не редактор! Мод, прошу вас, предупредите полицию: пусть приостановят уличное движение, чтобы этот бездельник и пьяница не свалился на голову какой-нибудь порядочной даме…

В эту секунду Боб вошел в кабинет редактора и, видимо, наслаждаясь смущением Мод, любопытством секретаря и бешенством шефа, добродушно улыбнулся. Его веснушчатое лицо с курносым носом и детскими карими глазами выражало миролюбие и веселость.

— С Новым годом! — приветливо произнес он и легким движением руки скинул с головы шляпу. В кабинете стало светлее, когда Боб обнажил свою буйную огненно-рыжую шевелюру. — С Новым годом, старик!..

— Вон!!! — заорал шеф. — Сию же минуту вон!

— Выпьем, старина, — миролюбиво ответил Боб, извлекая из кармана плоскую бутылочку. — Вы просто не в духе. Чокнемся за здоровье моего дорогого друга, рыбного короля мистера Бергоффа, и все станет на место!

— Мистера Бергоффа?!

— Совершенно верно, — кивнул Хоутон. — Мы с ним большие друзья теперь. Вот его письмо…

Хоутон подал редактору голубой конверт с изображением золотого краба.

— Нам обоим невыгодно ссориться, — проговорил Боб, ласково глядя на редактора. — Я теперь буду одним из наиболее высокооплачиваемых корреспондентов с монопольным правом писать о предприятии Бергоффа.

По мере того как редактор читал короткое письмо, на его лице отражались самые противоречивые чувства. Бешенство сменилось глубочайшим радушием.

— Боб, мальчик мой! — волнуясь, произнес шеф, раскрывая свои объятия и двигаясь на Хоутона. — Я знал, что из тебя непременно выйдет толк! Если я и бранил тебя подчас за твои проказы, то, видит бог, это пошло тебе только на пользу… Какое счастье для меня, для моей газеты и всей нашей прессы, что в ее рядах есть такие одаренные люди, как ты… Мод, расскажите мистеру Хоутону, как я горевал эту ночь, не видя его…

— О да, мистер Хоутон, — словно маленький горный ручей, тихо зажурчал голосок послушной стенографистки, — патрон был выбит из седла вашим отсутствием! Он являл собой само отчаяние! Да и я, и мы все, вся редакция, встретившись утром, приветствовали друг друга вопросом: «Не пришел ли Боб?»