Гай Мэннеринг, или Астролог - [140]

— А теперь, — шепотом сказал Бертраму человек, который вел его с левой стороны, — отделайтесь от другого — и за мной!

Бертрам рванулся вперед и сразу же освободился от руки своего правого конвоира, державшего его за ворот. Тот схватился было за пистолет, но был тут же повален на землю кулаком Динмонта, перед которым, вероятно, не устоял бы и бык.

— Сюда! Скорее! — сказал Бертраму его новый покровитель и шмыгнул в узенький и грязный переулок, который сворачивал на главную улицу.

Никто за ними не погнался. Внимание контрабандистов было устремлено на Мак-Морлана и его конный отряд, с которым им пришлось вступить в весьма неприятную схватку. Слышно было, как громкий, решительный голос шерифа приказывал:

— Всем посторонним, под страхом смерти, разойтись! Отряд этот явился бы сюда раньше и успел бы предотвратить налет, если бы Мак-Морлан не получил в пути лживое донесение, что контрабандисты собираются высадиться вблизи замка Элленгауэн. Наведенный на этот ложный след, шериф потерял почти два часа времени. Легко предположить, что исходило оно от Глоссина — человека, особенно заинтересованного в удаче дерзкого ночного нападения: едва узнав, что солдаты покинули Хейзлвуд, — а известие это мгновенно долетело до его чуткого слуха, он постарался обмануть Мак-Морлана.

Тем временем Бертрам следовал за своим проводником, а Динмонт шел за ними. Крик толпы, топот лошадей, выстрелы из пистолетов — все стало понемногу стихать: они добрались до самого конца темного переулка. Там их ждала карета, запряженная четверкой лошадей.

— Бога ради, ты здесь? — окликнул кучера наш проводник.

— А то где же? — раздался из темноты голос Джока Джейбоса. — Дай бог только поскорее ноги отсюда унести.

— Открывай дверцы, а вы оба садитесь; скоро вы будете в безопасном месте, — сказал незнакомец, обращаясь к Бертраму, — только не забудьте, что вы обещали цыганке!

Бертрам, готовый слепо довериться человеку, оказавшему ему такую неоценимую услугу, сел в карету; Динмонт последовал за ним. Шмель, который от них не отставал, впрыгнул туда же, и лошади понеслись.

— Вот это действительно престранное дело! — сказал Динмонт. — Ну, ладно, хоть бы только не вывалили нас. Но что же теперь станется с моим Дамплом, да благословит его господь! Будь тут хоть самого герцога карета, мне и то поспорее бы на нем верхом скакать.

Бертрам заметил, что если они и дальше поедут так быстро, то скоро придется менять лошадей, а добравшись до первого постоялого двора, они смогут потребовать, чтобы их либо оставили на ночлег, либо по крайней мере сказали им, куда их везут, и тогда Динмонт сможет распорядиться насчет своего коня, который, по всей вероятности, целый и невредимый стоит себе в конюшне.

— Ну-ну, хорошо, коли так. Эх, господи, только бы дали выбраться из этого гроба на колесах, а уж против воли нас никуда не загонят.

Не успел он вымолвить эти слова, как лошади круто повернули, и из левого окна наши дутники увидели вдали деревню, все еще охваченную огнем: это горел водочный склад, и яркое пламя высоким колыхающимся столбом поднималось к небу. Но долго любоваться этим зрелищем им не пришлось: лошади снова повернули, и карета выехала на узкую, обсаженную деревьями дорогу, по которой они продолжали теперь мчаться с прежнею быстротою, но уже в полной темноте.

Глава 49

Пить и петь нам во тьме вольнее,

Да и пиво ночью пьянее.

«Тэм О'Шентер»[318]

Вернемся теперь в Вудберн, который, как читатель помнит, мы оставили сразу же после того, как полковник отдал какое-то распоряжение слуге. Когда Мэннеринг вернулся в гостиную, молодых девушек поразил его рассеянный вид. Он был задумчив и, казалось, чем-то обеспокоен. Но такого человека, как Мэннеринг, даже самые близкие люди не решились бы расспрашивать ни о чем. Настало время вечернего чая, и все молча сидели за столом, как вдруг к воротам подкатила карета и звук колокольчика возвестил о приезде гостей.

«Нет, — подумал Мэннеринг, — для них еще рано». Через минуту Барнс, отворив двери гостиной, доложил о приезде мистера Плейдела. Адвокат вошел; его старательно вычищенный черный кафтан и густо напудренный парик, кружевные манжеты, коричневые шелковые чулки — словом, весь его туалет свидетельствовал о том, сколько старику пришлось потрудиться, для того чтобы блеснуть перед дамами. Мэннеринг сердечно пожал ему руку.

— Вас-то я как раз и хотел сейчас видеть, — сказал он.

— Я ведь обещал вам, — ответил Плейдел, — что при первой возможности приеду, и вот я рискнул на целую неделю оставить суд, и как раз теперь, когда там идут заседания, а это жертва с моей стороны немалая. Но я подумал, что, может быть, сумею вам быть полезным, и притом мне еще надо допросить здесь одного человека. Однако я льщу себя надеждой, что вы меня представите молодым леди!.. Ну, одну-то я сразу бы узнал по фамильному сходству! Дорогая мисс Люси Бертрам, я так рад вас видеть. — И, обняв Люси, он крепко поцеловал ее в обе щеки. Молодая девушка залилась румянцем, но приняла эту ласку покорно.

— On n'arrete pas dans un si beau chemin[319], — продолжал веселый старик и, когда полковник представил ему Джулию, позволил себе с такою же легкостью расцеловать и ее. Джулия засмеялась, покраснела и постаралась освободиться из его объятий.