Гавань моего сердца - [14]

Уголки моих губ опустились. Мне хотелось вновь ощутить душевный подъем, который я испытала, когда под договором появилась моя подпись, но не могла его вернуть. И не смогу, пока Блэйн будет занимать место в моих мыслях и в сердце.

— Можешь говорить об этом всем, кому захочешь, — произнесла я, сложив губы в жалкое подобие улыбки.

Хейзел наклонила голову и, прищурясь, стала изучать мое лицо. От ее пристального взгляда мне стало не по себе. Я всегда с трудом скрывала свои чувства, хотя в последние годы мне приходилось делать это все чаще.

— Сэди! — Укоризненный голос Хейзел болью отозвался в моем сердце.

Поставив чашку, я вскочила на ноги, размышляя над вопросом, который не давал мне покоя весь день. Я побродила кругами по комнате, затем остановилась возле стула и оперлась на его спинку.

— Ты когда-нибудь жалела о том, что так долго не выходишь замуж за профессора Стэплтона?

— Нет. — Ответ Хейзел был коротким, но легкий румянец тут же освежил ее щеки. — Ну ладно, может быть, совсем чуть-чуть. А почему ты спрашиваешь?

— Блэйн и я, мы… — начала было я, но так и не смогла закончить.

Мои плечи затряслись. Я закусила губу и почувствовала, что слезы вот-вот хлынут у меня из глаз. Если бы только я могла совмещать работу в Рэйстоунском доме и жизнь с Блэйном! Но это невозможно.

— Вы поссорились?

Я сделала глубокий вдох, пытаясь проглотить ком, подступивший к горлу.

— Мы не просто поссорились. Мы… Наши пути разошлись.

Хейзел изменилась в лице.

— У вас были планы, о которых ты мне не рассказывала? — мягко спросила она.

— Мы вдали, пока наступит «однажды», — ответила я и поглядела на свои ладони, на которых остались следы от ногтей. — Блэйн не хотел делать мне официальное предложение, пока не станет владельцем фермы.

— И ты не думала, что это может произойти так скоро.

Я уронила голову на грудь. Мне снова захотелось плакать. Я прижала пальцы к глазам, не позволяя слезам снова хлынуть по лицу.

— Блэйн сообщил мне о том, что купил ферму, которую арендовал, до того, как я успела сказать хоть слово о своем назначении.

— Ох, Сэди! — Хейзел пересекла комнату, взяла меня за руки и крепко их сжала.

— Он не говорил мне о покупке, пока все формальности не были улажены. К тому времени я уже успела подписать договор. Блэйн не смог понять, почему я не могу просто отказаться от работы и выйти за него замуж.

От гнева мои слезы тут же исчезли. Злиться было намного легче, чем горевать.

Хейзел взяла меня за плечи и попыталась взглянуть мне в лицо, хотя я по-прежнему прятала глаза.

— Ты можешь отказаться от этой должности, Сэди. Даже сейчас. Мы найдем другого управляющего, и ты не обидишь меня отказом.

Я медленно подняла голову и посмотрела ей в глаза.

— Я не хочу, чтобы вы искали другого управляющего. Как и ты, я верю, что Господу угодно, чтобы я здесь работала. Ты отказалась от личного счастья, чтобы служить этим сироткам. Разве мое решение отличается от твоего?

— Нет, — протянула Хейзел, отведя взгляд и опустив руки. — Просто ты должна быть уверена в том, что выполняешь волю Господа, а не идешь на поводу у чувства долга. Я могу все объяснить попечительскому совету. Они найдут кого-нибудь другого.

— Вряд ли они найдут кого-либо, кто знает приют так же, как я.

Хейзел потерла лоб и нахмурилась.

— Признаю, что и я, и попечительский совет вздохнули с облегчением при мысли о том, что есть человек, которому легко будет принять дела и войти в должность.

Гордость переполнила мою грудь. Рэйстоунский дом нуждался во мне. Лили Бет, Синтия, остальные дети — я необходима им всем.

А Блэйн проживет и один.

Или найдет себе кого-нибудь. Если бы только мысль об этом не рвала мое сердце на куски…

— Я отправляюсь в кровать. Ты идешь? — поднялась Хейзел.

— Да, только сначала закрою двери.

— Спасибо, — устало улыбнулась она. — И не волнуйся. Если Господу угодно, чтобы ты здесь работала. Он даст тебе все необходимое. Во всех смыслах этого слова.

Я закрыла парадную дверь, затем вернулась в гостиную, чтобы погасить свет. Бледные, увядшие нарциссы снова привлекли мое внимание. Я погладила их лепестки и листья, мысленно обращаясь к Тому, кто дарует жизнь каждому существу на земле. Цветы среди серой зимы…

Попытки вернуть нарциссы к жизни лишь продлили бы боль, но не исцелили бы мою израненную душу. Лучше всего порвать с этим, начать все с чистого листа и сосредоточиться на своих задачах. Я подняла овальный горшок и лишь затем потушила лампы. Комната погрузилась в темноту. Я поспешила на кухню и распахнула двери.

Морозный ветер обжег меня, напомнив о том, что мешкать не стоит. Одно движение моих запястий — и увядшие цветы оказались на мерзлой земле у крыльца. Их корни мелькнули в ледяном воздухе, освобождаясь от теплой плодородной почвы, которая была им домом. Рыдание вырывалось из моей груди, но я подавила его. Отныне Блэйн и его нарциссы больше не будут частью моей жизни.

* * *

На следующее утро миссис Фор как-то странно посмотрела на меня, когда я привела детей на кухню. Я поздоровалась с ней, как обычно, и в ответ услышала лишь фырканье, но не придала этому значения. Она, должно быть, плохо спала прошлой ночью. В таких случаях лучше было не попадаться ей на глаза до обеда. Обыкновенно миссис Фор становилось лучше, когда дети уходили в школу.