Гавань красных фонарей - [36]

Наконец он выбрал цель и зашел в стрип-бар. Внутренняя обстановка так себе…

Самое интересное, что Исландии и народу Исландии было уже более тысячи лет. Сам Рейкьявик был основан в далеком еще девятом веке. Были ли в те времена увеселительные заведения или нет, Татаринов не знал, но подозревал, что все-таки существовали. Поскольку если вы большую часть времени проводите на холоде, то вам надо или в баню, или выпить…

Бар под названием «Бринхилдер» занимал ровно половину ярко-красного двухэтажного дома. На стенах бара, которые были обшиты мореным дубом, висели щиты и доспехи, а также древнее холодное оружие. Там можно было увидеть топоры, булавы, кистени и даже боевые молоты. Выпивохи могли оставаться у стойки на первом этаже или подняться на второй. Все едино. И там и там шло представление. Девочки, танцуя на небольших сценах около столов, купались в лучах света…

Татаринов попросил налить ему пинту темного пива и с этим бокалом отправился на второй этаж, чтобы разведать территорию и, может быть, приткнуться в уголке на некоторое время. Татаринову повезло: несколько столиков были свободными — выбирай на любой вкус. Он сел прямо напротив сцены, чтобы разглядывать танцующих девиц, и решил накачаться за ближайшие три-четыре часа до серьезного состояния, в котором он смог бы уже, как супергерой, преодолев все свои комплексы и страхи, снять на ночь проститутку. Конечно, он мог бы просто пошляться по улицам или зайти в какой-нибудь притон или расспросить подростков, но такой путь привлек бы к нему дополнительное внимание, а он должен был слиться с атмосферой и не вызывать ни у кого подозрения. Пить приходилось по-настоящему.

Примерно к одиннадцати часам вечера Татаринов наконец осознал, что ему уже хватит и что он готов совершать подвиги. Девчонка в бирюзовых трусиках начала отплясывать на сцене, при этом хлопая в ладоши и крича в толпу какие-то заклинания, которые были абсолютно непонятны Татаринову. Исландский язык достаточно своеобразен и отличается от европейских языков. Бесконечный поток букв «а», «о», «х» и «г» вперемешку — вот что такое на слух язык островитян. Упругие груди девчонки подпрыгивали в такт музыке, а Татаринов, собрав волю в кулак, встал из-за столика и прямо через него полез на сцену. Девица не прекращала отбивать ладони и скакать, чтобы толпа не теряла настрой, который могла утратить из-за рвущегося на сцену русского. Выбившись на секунду из ритма, она посмотрела куда-то в сторону и кивнула. Помощь не заставила себя долго ждать.

Откуда-то из тени появилась горилла и, схватив за шкирку восторженно улыбающегося Татаринова, который всеми четырьмя конечностями уже был на сцене, под хохот и улюлюканье толпы выдернула обратно в зал, чтобы девочка могла продолжать свое выступление.

Огромный вышибала, который головой подпирал потолок второго этажа, перетащил Татаринова к стойке бара, где ему тут же налили стакан. Почти бесцветные, наполненные животной силой глаза посмотрели в душу Татаринова и сказали ему, чтобы он больше так не делал. Никаких слов охранник не говорил, да этого и не требовалось. Человек был действительно физически силен, потому что он сдернул Татаринова со сцены, будто котенка.

Девчонка продолжала ритмично танцевать на сцене, продолжала играть музыка, а Татаринов в это время непроизвольно икнул. Посмотрел на бармена, извинился, порылся по карманам брюк и вывалил на стойку несколько смятых бумажек Европейского союза.

— Me need girl [7], — сказал он бармену и снова икнул. Бармен, словно птица, клюющая крошки, собрал все бумажки с полированной поверхности и предложил Татаринову посидеть немного в углу, при этом он сказал, что ждать придется минут пятнадцать.

— Good [8]! — согласился Кэп и поплелся в том направлении, которое указал ему бармен. Действительно, там он нашел стул, на который смог плюхнуться и продолжить, уже издалека, созерцать телодвижения не столько гибкой, сколько смелой танцовщицы. Действительно, через некоторое время северная горилла привела дюймовочку. Девушке было примерно лет двадцать, может быть, двадцать два. Лицо ее было несколько помятым, Татаринову даже показалось несколько туповатым, но при этом симпатичным.

— Сколько я вам должен? — спросил Татаринов.

— Вы уже заплатили, — сообщил охранник, кивнул в сторону бармена и сказал, что она может остаться с ним на ночь.

Тут кавторанга стал вспоминать, сколько же реально он высыпал денег на барную стойку, но вспомнить этого не мог.

«Веселись, морячок!» — подбодрил он сам себя, схватил маленькую блондинку за крепкую, узкую талию и поволок ее со второго этажа вниз.

Девчонка хихикала ему в ухо и не сопротивлялась, а когда они дошли до лестницы, уже не он волок ее, а она его, поскольку ноги у капитана второго ранга почему-то перестали слушаться…

Бар — это то самое место, где на людей, которые ползают, а не ходят, никто внимания не обращает. Девчонка снова подняла его на ноги, подхватила, как будто он ничего и не весил, и потащила на улицу.

У выхода сидели Диденко и Голицын. Увидев командира, Голицын было рванулся вперед, но старый воин остановил его.