Гаунтлгрим - [3]

И в то ужасное утро она лежала подле мужа холодная и равнодушная к его прикосновениям.

— Нарушь перемирие, — тихонько прорычал Дзирт, обращаясь мысленно к новому королю Многих Стрел, орку, не столь умному и дальновидному, как его отец.

Рука Дзирта рефлекторно потянулась к бедру, хотя сейчас он был безоружен. Дроу снова захотел ощутить тяжесть своих смертельных клинков. Мысль о битве, зловонии смерти, пусть даже собственной, не беспокоила его. Не в это утро. Не тогда, когда образы Кэтти-бри и Реджиса проплыли перед его мысленным взором. И память о собственном бессилии горьким комком встала в горле.

— Мне не нравится приезжать сюда, — нервно заметила женщина-орк, протягивая сумку с травами.

Она была невысокого, по орочьим меркам, роста, но тем не менее возвышалась над своим крошечным спутником.

— Мы находимся в состоянии мира, Джесса, — ответил гном Нанфудл.

Он взял протянутую сумку и вытащил один из корешков, поднес его к своему длинному носу.

— Ах, сладкая мандрагора, — сказал он, делая глубокий вдох. — Как раз достаточно, чтобы унять твою боль.

— И твои болезненные мысли, — язвительно заметила орчиха, — и превратить тебя в дурака, похожего на дворфа в бочке с медом, думающего о том, как бы выпить себя, чтобы высушить бочку до дна.

— Только пять? — спросил Нанфудл, ощупывая мешочек.

— Время цветения еще не наступило, — ответила Джесса. — Только пять! Да я думала, что не найдем ни одного, но надеялась найти два и молилась Груумшу, чтоб послал третий.

Нанфудл перевел взгляд от мешочка, но не на женщину-орка. Его отсутствующий пристальный взгляд проникал сквозь расстояния, и разум следовал за ним.

«Пять?» — размышлял он, вспоминая свои мензурки и ступки. Он прикоснулся костлявым пальцем к острой белой бородке и, сморщив свое крошечное круглое личико, решился:

— Пяти будет достаточно.

— Достаточно? — переспросила Джесса. — И тогда ты осмелишься совершить это?

Нанфудл посмотрел на нее так, словно она сказала что-то забавное.

— Ну что же, в путь, — призвал он.

Губы Джессы исказила мимолетная презрительная усмешка, хотя могло показаться, что она ловит губами волнистые пряди желтых волос. Эта ухмылка была единственным изгибом на ее плоском, круглом лице с поросячьим носом. Светло-карие глаза орчихи опасно сверкнули.

— Тебе, видно, очень это нравится, — скривился гном.

Но Джесса отвернулась, ничуть не смущенная его словами.

— Я наслаждаюсь волнением, — насмешливо пояснила молодая жрица. — Жизнь ведь, в конечном счете, очень скучна. — Она указала на мешочек с травами, который все еще держал Нанфудл. — И ты тоже, очевидно.

Гном опустил взгляд на ядовитые корни:

— У меня нет выбора.

— Ты боишься?

— А должен?

— Я боюсь, — сказала-Джесса, хотя ее равнодушный тон оставлял в том сомнения.

Орчиха мрачно кивнула гному, произнесла: «Да здравствует король», сделала реверанс и ушла, заботясь, чтобы выбранный ею путь к посольству Королевства Многих Стрел не привлекал внимания больше, чем это возможно для орка, прогуливающегося по коридорам Мифрил Халла.

Нанфудл поторопился вернуться к своим колбам и ступкам, расставленным на полках и столах его лаборатории. Гном заметил свое отражение в зеркале, висевшем над скамьей, и даже принял позу, приличествующую солидному гному среднего возраста, что, конечно же, означало, что он был много старше среднего возраста.

Большая часть его волос выпала, за исключением густых белых зарослей за длинными ушами, но он заботился, чтобы эти остатки всегда были аккуратно подстрижены, как и его заостренная бородка и тонкие усы. А прочие части его крупной головы были лысы. «А, да — еще брови», — хихикнув, подумал Нанфудл, обратив внимание, что некоторые волоски выросли такими длинными, что стали завиваться.

Нанфудл водрузил на нос очки и наконец заставил себя отойти от зеркала. Глядя теперь сквозь маленькие круглые линзы, он аккуратно настроил высоту промасленного фитиля.

Температура должна быть выставлена исключительно точно, напомнил он себе, чтобы можно было извлечь необходимое количество кристаллического яда. В этом деле следовало соблюдать максимальную аккуратность, но, посмотрев на песочные часы, гном понял: поторопиться тоже придется. Кружка короля Бренора ждет.

Тибблдорф Пуэнт не надел свои шипастые доспехи, и это был один из немногих случаев, когда кто-то видел дворфа без них. Но он не надел их по одной лишь причине: берсерк не хотел, чтобы кто-либо узнал или, точнее, услышал его.

Пуэнт прятался в тени в дальнем конце коридора, за горой бочонков, держа в поле зрения лишь дверь Нанфудла.

Берсерк скрипел зубами, сдерживая поток проклятий, когда Джесса Дрибл-Обальд вошла в эту дверь, предварительно осмотрев весь коридор, не наблюдает ли кто за нею.

— Орки в Мифрил Халле, — процедил Пуэнт, покачал косматой головой и топнул ногой.

О, как Пуэнт орал, протестуя, когда было принято решение о предоставлении Королевству Многих Стрел посольства в дворфской твердыне! Конечно, это было небольшое представительство: под сводами Мифрил Халла разрешалось находиться одновременно только четырем оркам, да и у них не было права беспрепятственно шастать повсюду. Отряд дворфов, обычно берсерков Пуэнта, всегда был рад сопроводить «гостей».