Гарри Поттер и Тайная Комната (Potter's Army) - [11]
- Гарри? – безразлично сказал мистер Уизли. – Какой Гарри?
Он обернулся, увидел Гарри и подпрыгнул.
- Господи, неужели, это Гарри Поттер? Очень рад с тобой познакомиться, Рон так много о тебе рассказывал…
- Твои сыновья летали на этой машине домой к Гарри и обратно! – кричала миссис Уизли. – Что ты на это скажешь, а?
- Правда летали? – с энтузиазмом произнёс мистер Уизли. – Всё прошло нормально? Т-то есть, - он запнулся, потому что из глаз миссис Уизли посыпались искры, - это… это очень плохо, мальчики… очень плохо…
- Давай-ка оставим их, - сказал Рон, потому что миссис Уизли надулась как лягушка. – Пойдём, я покажу тебе свою спальню.
Они выскользнули из кухни в узкий коридор и прошли к неровной лестнице, которая извивалась вверх сквозь весь дом. На третьем этаже была приоткрыта одна дверь. Гарри удалось увидеть лишь пару светло-карих глаз, уставившихся на него, прежде чем дверь с шумом захлопнулась.
- Джинни, - сказал Рон. – Ты не представляешь, как это странно, что она ведёт себя так застенчиво, обычно она не затыкается…
Они забрались ещё на два этажа вверх, пока не достигли двери с облупившейся краской и маленькой табличкой, гласившей «Комната Рональда».
Гарри зашёл внутрь, едва не задевая головой потолок, и заморгал. Он словно попал внутрь костра – почти всё в комнате Рона, казалось, было яркого оранжевого цвета: постельное бельё, стены и даже потолок. Затем Гарри понял, что Рон завешал почти каждый дюйм ветхих обоев постерами с изображением одних и тех же семерых волшебников и волшебниц в ярко-оранжевых мантиях и с мётлами в руках, которые энергично махали.
- Это твоя любимая команда по Квиддичу? – сказал Гарри.
- Chudley Cannons (Пушки Чадли), - сказал Рон, указывая на оранжевое постельное бельё, которое украшали две огромные буквы «C» и летящее ядро. – Девятые в лиге.
Школьные книги Рона беспорядочно лежали в углу рядом со стопкой комиксов, каждые из которых, похоже, были про Приключения Мартина Миггса, Сумасшедшего Маггла. Волшебная палочка Рона лежала на аквариуме, полном лягушачьей икры, который стоял на подоконнике рядом с его крысой Коростой, спящей на освещенном солнцем участке.
Гарри переступил через пачку Самотасующихся Карт, лежавших на полу, и выглянул в маленькое окошко. Он увидел, как далеко внизу кучка гномов один за другим снова прокрадывались через ограду Уизли. Затем он обернулся к Рону, который почти нервно смотрел на него, будто ожидая вердикта.
- Она немного маленькая, - быстро сказал Рон. – Не как та, в которой ты жил у магглов. И я живу прямо под упырём на чердаке, а он всегда стучит по трубам и стонет…
Но Гарри широко улыбнулся и сказал:
- Это лучший дом, в котором я когда-либо был.
У Рона порозовели уши.
Глава четвертая. У «Флориша и Блоттса»
Жизнь в Норе отличалась от жизни на Привит Драйв настолько, насколько это только было возможно. Дёрсли любили аккуратность и порядок; в доме Уизли странное и неожиданное било ключом. В первый раз Гарри испытал потрясение, когда глянул в зеркало над кухонным камином, а оно крикнуло: «Заправь рубашку, неряха!». Упырь на чердаке вопил и бросал на пол трубы, когда, по его мнению, становилось слишком спокойно, а тихие взрывы, доносившиеся из спальни Фреда и Джорджа, были и вовсе в порядке вещей. Но самым необычным в жизни Гарри у Рона были вовсе не бренчащий упырь или говорящее зеркало – необычно было то, что здесь, похоже, его все любили.
Миссис Уизли беспокоилась о том, в порядке ли у него носки, и пыталась насильно впихнуть в него четвёртую порцию добавки каждого блюда. Мистер Уизли любил, чтобы за обедом Гарри садился за стол рядом с ним, так, чтобы он мог заваливать его вопросами о жизни магглов, прося объяснить, как действуют вещи вроде штепселей и почты.
– Поразительно! – воскликнул он, когда Гарри рассказал ему, как пользоваться телефоном. – Гениально, сколько способов обойтись без магии понапридумывали эти магглы.
Хогвартс напомнил о себе солнечным утром примерно через неделю после того, как Гарри появился в Норе. Когда Рон и Гарри спустились к завтраку, мистер и миссис Уизли вместе с Джинни уже сидели за кухонным столом. Увидев Гарри, Джинни случайно с грохотом уронила на пол миску с овсянкой. У Джинни обнаружилась очевидная склонность ронять всё на пол, лишь только Гарри входил в комнату. Она нырнула под стол, чтобы поднять миску, а когда вынырнула, лицо её раскраснелось, как солнце на закате. Сделав вид, что он ничего не заметил, Гарри уселся и взял тост, предложенный миссис Уизли.
– Письма из школы, – сказал мистер Уизли, передавая Гарри и Рону одинаковые конверты из желтоватого пергамента, на которых зелёными чернилами был написан адрес. – Дамблдор уже знает, что ты здесь, Гарри… этого человека не проведёшь. И вам двоим тоже пришли, – добавил он, когда на кухню неторопливо вошли Фред и Джордж в пижамах.
На несколько минут, пока они читали письма, воцарилась тишина. В письме Гарри содержалось обычное указание первого сентября сесть на Хогвартс-Экспресс с вокзала Кингс Кросс. Также был и список новых книг, необходимых в наступающем году.
