Гарри Поттер и Принц-Полукровка (Potter's Army) - [15]

— Ему завещали дом? — с жадностью переспросил дядя Вернон, прищурив свои маленькие глазки, но его не удостоили ответом.

— Можете продолжать пользоваться им как штаб-квартирой, — сказал Гарри, — Мне все равно. Распоряжайтесь, как хотите, мне он, в сущности, не нужен.

Гарри, будь его воля, никогда больше не ступил бы на порог дома номер двенадцать на площади Гриммолд Плейс. Ему казалось, что там его всегда будет преследовать воспоминание о Сириусе, одиноко слоняющемся по его темным, затхлым комнатам, прикованном к месту, откуда ему так отчаянно хотелось вырваться.

— Весьма великодушно с твоей стороны, — кивнул Дамблдор, — и, тем не менее, мы временно освободили это помещение.

— Почему?

— Видишь ли, — объяснял Дамблдор, не обращая внимания на бормотание дяди Вернона, которому назойливый бокал с медом так и долбил по голове, — по официальной традиции семьи Блэк, дом передается по прямой линии, к следующему представителю мужской части потомства, носящему фамилию Блэк. Сириус являлся последним представителем этой линии, поскольку его младший брат, Регулус, умер раньше него, причем оба остались бездетными. И, хотя в его завещании совершенно ясно сказано, что он желает передать дом тебе, однако не исключено, что место это находится под действием каких либо чар или заклятий, чтобы им случайно не завладел кто-либо, кроме чистокровного представителя семейства.

Перед мысленным взором Гарри, как живой, промелькнул образ вопящего, плюющегося портрета матери Сириуса, висящего в холле дома номер двенадцать на площади Гриммолд Плейс.

— Скорее всего, так оно и есть, — проговорил он.

— Вполне возможно, — согласился Дамблдор. — И если такое заклятие существует, то право на владение домом, по всей вероятности, должно перейти к старшей из родственниц Сириуса, то есть, к его кузине Беллатрикс Лестранж.

В порыве негодования, Гарри невольно вскочил, так что лежавшие на его коленях телескоп и кроссовки свалились на пол. Беллатрикс Лестранж, убийца Сириуса, наследует его дом?

— Нет! — воскликнул он.

— Мы бы тоже предпочли, чтобы он ей не достался, — спокойно произнес Дамблдор, — однако ситуация сложилась в высшей степени запутанная. Мы не знаем, будут ли действовать на дом наложенные нами же чары, такие, как, например, заклинание неопределимости его местонахождения — теперь, когда Сириус больше не является его хозяином. Того гляди, и Беллатрикс пожалует на порог. Естественно, нам пришлось переехать до поры, пока все не прояснится.

— Но как же вы собираетесь выяснить, могу ли я стать его владельцем?

— К счастью, — отозвался Дамблдор, — это очень просто.

Он поставил свой осушенный бокал на столик возле кресла, но, прежде чем он успел сделать еще что-нибудь, дядя Вернон вскричал:

— Не соблаговолите ли вы убрать от нас эти проклятущие штуки?

Гарри оглянулся: все трое Дёрсли скорчились, закрывая головы руками. Бокалы так и прыгали по их макушкам, а содержимое расплёскивалось во все стороны.

— О, прошу прощения, — любезно откликнулся Дамблдор, снова поднимая волшебную палочку. Все три бокала мгновенно исчезли, — хотя, конечно, по правилам хорошего тона, было бы лучше, если бы вы выпили.

Похоже, дядю Вернона так и распирало от множества возможных язвительных ответов, но он просто откинулся на диванные подушки вместе с тетей Петунией и Дадли, да так ничего и не сказал, не сводя поросячьих глазок с волшебной палочки Дамблдора.

— Видишь ли, — обратился Дамблдор к Гарри, вновь продолжая говорить так, словно дядя Вернон ничего не говорил, — если ты в самом деле унаследовал дом, то тебе достался также и…

Он взмахнул палочкой в пятый раз. Послышался громкий щелчок — и появился домашний эльф, с рыльцем вместо носа, гигантскими ушами, как у летучей мыши, и огромными налитыми кровью глазами. Он был одет в выпачканные лохмотья, и съежился на ворсистом ковре Дёрсли. Тетя Петуния испустила душераздирающий крик: на ее памяти ничто более отвратительное никогда не появлялось у них в доме. Дадли поспешил поднять с полу свои босые розовые пятки да так и остался сидеть, задрав их чуть не над головой, будто опасаясь, как бы это существо не взобралось по его пижамным штанам, а дядя Вернон завопил:

— А это еще что такое?

— …Кричер, — договорил Дамблдор.

— Кричер не пойдет, Кричер не пойдет, Кричер не пойдет! — закаркал домашний эльф, громко, как дядя Вернон, топая шишковатыми ногами и дергая себя за уши, — Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, да-да, Блэкам, Кричер ждет свою новую хозяйку, Кричер не пойдет к безродному Поттеру, Кричер не пойдет, не пойдет, не пойдет…

— Как видишь, Гарри, — громко заговорил Дамблдор, перекрикивая несмолкаемое карканье Кричера «не пойдет, не пойдет, не пойдет», — Кричер не проявляет большого желания переходить в твое владение.

— Мне все равно, — повторил Гарри, с отвращением глядя на корчащегося, топающего ногами домашнего эльфа. — Мне он не нужен.

— Не пойдет, не пойдет, не пойдет…

— Ты бы предпочел, чтобы он перешел по наследству Беллатрикс Лестранж? Помня о том, что последний год он жил в штаб-квартире Ордена Феникса?

— Не пойдет, не пойдет, не пойдет…

Гарри уставился на Дамблдора. Он понимал, что нельзя допустить, чтобы Кричер жил у Беллатрикс Лестранж, но и мысль о том, чтобы стать его хозяином, нести ответственность за существо, предавшее Сириуса, была ему невыносима.