Гарри Поттер и Кубок Огня (Potter's Army) - [10]

Огромное лицо дяди Вернона исказилось, изображая попытку вспомнить что-то крайне неприятное.

— Толстая коротышка? — в конце концов прорычал он. — С кучей рыжих детей?

Гарри насупился. Довольно странно слышать, как дядя Вернон называет кого-то «толстой коротышкой», когда его собственный сын Дадли достиг того, к чему он упорно продвигался с трёхлетнего возраста, а именно, наконец-таки раздался вширь основательнее, чем ввысь.

Дядя Вернон продолжал изучать письмо.

— Квиддич, — пробурчал он. — Квиддич… что это за чушь такая?

Гарри опять почувствовал прилив ярости.

— Это такой вид спорта, — сказал он быстро, — в который играют на мёт…

— Ладно, ладно! — громко заявил дядя Вернон. Гарри с радостью заметил, что дядей овладела лёгкая паника. Он явно не мог вынести того, что в его гостиной произнесли слово «мётлы». Он попытался найти убежище в тщательном изучении письма. Гарри увидел, как его губы шевельнулись, произнося: «пошли обычным путём…».

— Что она имеет в виду под обычным путём? — спросил дядя Вернон, брызгая слюной.

— Обычным для нас, — сказал Гарри и, так дядя не остановил его, продолжил. — Ну, знаете, совой. Это — обычная почта волшебников.

Лицо дяди Вернона изобразило такое негодование, как будто Гарри только что грязно выругался. Затрясшись от гнева, он бросил нервный взгляд в окно, как будто ожидал увидеть там соседей, прижавших уши к окнам гостиной.

— Сколько раз я тебе говорил не упоминать об этой неестественности в моём доме! — прошипел он. Лицо его залилось багрянцем. — Как ты смеешь стоять передо мною в одежде, которой Петуния и я одарили твою неблагодарную особу…

— После того как она стала мала Дадли, — закончил за него Гарри. И правда, на нём была футболка с такими длиннющими рукавами, что ему пришлось подвернуть их пять раз, чтобы добраться до пальцев. Футболка, свисавшая ниже колен, колыхалась над необъятными джинсами.

— Не смей так со мной разговаривать! — вскричал дядя Вернон, дрожа от злости.

Но минули те дни, когда Гарри подчинялся дурацким правилам Дёрсли. Он не намерен был больше терпеть от них обиды. Он нашёл способ избежать семейной диеты, и он приложит все силы, чтобы дядя Вернон отпустил его на Чемпионат Мира по Квиддичу.

Гарри глубоко вздохнул, чтобы не дрожал голос, и сказал: — Ну что ж, мне нельзя ехать на Чемпионат. Можно тогда я пойду к себе? Я ещё не дописал письмо Сириусу… моему крёстному.

Дело сделано. Он произнёс волшебное слово. Красные пятна медленно сползали с лица дядюшки, придавая ему вид плохо перемешанного черносмородинового мороженного.

— Ты… ты с ним переписываешься? — произнёс дядя Вернон притворно-спокойным голосом, но Гарри заметил, как зрачки его малюсеньких глазок сузились от страха.

— Ага, — небрежно бросил Гарри. — Я уже давно не писал ему, а он, вы знаете, беспокоится, всё ли со мной в порядке, если долго не получает от меня писем.

Он остановился, чтобы насладиться эффектом своих слов. Он практически видел винтики, крутящиеся под густыми, аккуратно разделёнными на пробор, волосами дяди Вернона. Если он не позволит Гарри писать Сириусу, Сириус подумает, что с Гарри плохо обращаются. Если он не позволит Гарри поехать на Чемпионат Мира по Квиддичу, Гарри пожалуется Сириусу и тот узнает, что с Гарри плохо обращаются. У дядюшки не оставалось выхода. Гарри ясно видел (как будто усатое лицо было прозрачным), как решение созревало в мозгу дяди Вернона. Гарри пытался сдержать улыбку и сохранить невозмутимый вид, и вот…

— Ну ладно, я разрешаю тебе поехать на этот чёртов… этот дурацкий… эту штуку — Чемпионат Мира. Пойди и напиши этим — этим Уизли, чтобы приехали и забрали тебя. У меня нет времени развозить тебя по всей стране. И можешь остаться у них до конца каникул. И можешь сказать своему… своему крёстному… скажи ему… скажи ему, что ты едешь.

— Хорошо, — просветлел Гарри.

Он встал и направился к двери, борясь с желанием высоко подпрыгнуть и завопить от счастья. Он ехал… он ехал к Уизли! Он ехал на Чемпионат Мира по Квиддичу!

В коридоре он споткнулся о Дадли, затаившимся за дверью в ожидании расправы над Гарри. И вместо этого он увидел сияющее лицо Гарри.

— Отличный завтрак, да? — заметил Гарри. — Я просто до отвала наелся, а ты?

Расхохотавшись при виде ошеломлённого лица Дадли, Гарри полетел наверх, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и вихрем ворвался в свою комнату. Он сразу же увидел, что Хедвига вернулась. Она сидела в клетке, уставившись на Гарри своими огромными янтарного цвета глазами, и щёлкала клювом с таким видом, как будто что-то её раздражало. То, что раздражало её, стало очевидно почти сразу же.

— АЙ! — вскрикнул Гарри.

Что-то, похожее на маленький, серый, покрытый перьями теннисный мячик стукнуло Гарри по голове. Гарри, растирая ушибленное место, вертел головой, чтобы найти ударивший его предмет, и наконец увидел крохотного совёнка — такого маленького, что он мог бы поместиться у Гарри в ладошке. Малыш возбуждённо носился по комнате, как только что выпущенный фейерверк. Внезапно Гарри увидел, что у него в ногах лежит письмо. Гарри нагнулся и, узнав почерк Рона, немедленно разорвал конверт. В конверте лежала записка, настроченная быстрыми каракулями.