Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8 - [24]

"Гарри Поттер!"

Дневник будто ожил в моих руках. Он, похоже, вздохнул, как живой, взбрыкнул ветхим переплетом, зашелестел переворачиваемыми страничками и снова ткнулся мне в руки, но на этот раз доверчиво, как ручная собачонка, а древние страницы потемнели от выступающих на их поверхности вьющихся строчек, выведенных поблекшими чернилами. С легким щелчком вспыхнули старые огарки в подсвечнике за моей спиной. Но не успела я по-настоящему испугаться, как тут же послышался скрип. Я вскинула голову и увидела, как дверь, которую я пять минут назад в отчаянии пинала ногами, приглашающе открылась, точно предлагая перемирие и извиняясь за причиненные неудобства.

И я поняла, что все это – для меня. Я должна прочитать этот дневник во что бы то ни стало. В нем все секреты. И дом сам хочет открыть мне их. Только теперь я осознала, как ошибалась, заподозрив этот дом в желании выпроводить меня вон или вовсе уничтожить. На самом деле все, что он требовал от меня, это – уважение к тем традициям и неизвестным мне тайнам, которые были выше моего понимания. Этот дом сейчас предлагал мне открыть все, что я хотела узнать. Он выбрал меня. Но зачем? Может быть, ему тоже нужна помощь?

Устроившись на сундуке, я начала медленно переворачивать страницы, постепенно погружаясь в совершенно иной мир.

***

Ошарашенная, измученная, с затекшими от долгого сидения на ящике в неудобной позе ногами, я медленно спускалась на кухню, спотыкаясь на каждой ступеньке. Дневник, крепко прижатый к боку локтем, казался мне страшным, невыносимо болезненным грузом. То, что я только что прочитала, ошеломило меня так, словно молния, прошившая землю у меня под ногами. Теперь мне нужно было решать, придавать ли всю эту кошмарную историю огласке, или нет.

То, что за всеми событиями стоит какой-то ненаписанный примитивный роман ужасов, сейчас казалось мне смешным и горьким парадоксом. Мысли о собственной книге давно оставили меня. Все, что бы я ни написала, будет неизмеримо пошлее и мельче. Истинный масштаб проблемы оказался просто несравним с моими первоначальными планами. Поверят ли мне, если я опубликую эту… рукопись под именем ее настоящего автора? Или примут за литературную мистификацию, если поймут, что я каким-то боком причастна к публикации? Сказки, прочитанные в детстве многими и многими тысячами людей, приучили их к мысли, что этот человек совсем не таков, каким я увидела его в этих записях. Смогут ли они принять и признать эту иную жизнь, которую он вел на самом деле? Смогут ли осознать по-настоящему то страшное, с чем пришлось столкнуться такому уютному для нас, привычному, как Алиса из Страны Чудес или медвежонок Винни-Пух, маленькому литературному герою с авторским штампиком на лбу?

Не добредя до кухни, я бессильно упала в кресло возле камина.

Что же мне делать?

Дневник жег руки, как раскаленный.

Что?

Тем более что та писательница, Роулинг, умерла-то давно, но когда истекает срок авторских прав, неизвестно. Какую бы правду я ни издала, под своим именем или, тем более, под именем самого Гарри Поттера (Господи, боже мой!), за нарушение авторских прав кому-то очень сильно попадет…

Но это не причина молчать, ведь верно?

Телефонный звонок, раздавшийся в пустом доме, заставил меня подскочить от неожиданности, как ошпаренную. Дрожащей рукой я нащупала трубку на столе и слабо в нее пробормотала:

"Д-да?"

В трубке повозились, покашляли, а потом голос, совершенно непохожий на того Мэтта, который еще недавно звонил мне и жадно выспрашивал подробности работы над книгой, сипло и блекло прошептал:

"Констанс?.."

"Мэтт?" - я потрясла телефон. Видимо, опять какие-то посторонние шумы. – "Что с тобой? Или у меня опять неполадки со связью, я тебя плохо слышу…"

"Констанс…" – снова с усилием выговорил Мэтт. Я испугалась. Если бы я не знала, что он всегда здоров, как бык, благодаря генетическим препаратам, то решила бы, что он смертельно болен. – "Ты… Прости, что отрываю, ты, наверное, работаешь, но…. Я… просто не знаю, что делать…"

"Мэтт, дорогой, что случилось?" – уже не на шутку испугалась я. Чтобы он не знал, что делать – я даже не могла вообразить себе эту ситуацию.

Мэтт помолчал и с трудом выдавил:

"Кайл умер. Ты не могла бы приехать?"

***

Дневник уже лежал рядом со мной на соседнем сидении внедорожника. Я проверила, нет ли где открытого окна, заперла дом на ключ, бухнула сумку рядом с дневником, включила антирадиационную защиту и завела тяжело ухнувший двигатель. Мимо проплыли плохо подстриженные бугры живой изгороди, затем остатки полуразрушенной ограды из дикого камня, затем желтые купы болотных дроков и тупое рыло погруженного в жадную тягучую жижу фюзеляжа старого истребителя – местная достопримечательность. А затем я свернула на более или менее утрамбованную дорогу и помчалась к шоссе. Отражающийся в зеркале заднего вида дом точно помахал мне на прощание.

Он принял меня.

Глава 1. Глаза магнолии.

Снег опять залепил стекла.

"Поттер! Вы следите за дорогой или нет? Хотите нас всех угробить?!"

Чертов зануда. Да, да, да, несмотря ни на что, ты все равно зануда.

Потом – сквозь зубы.

"Не всех. Но одного иногда хотелось бы…"