Гарри Поттер и философский камень - [12]

«Не лучше ли просто поехать домой, дорогой?» – предложила тетя Петуния робко через несколько часов, но, казалось, дядя Вернон не услышал. Никто не понимал, что он ищет. Он привез их в лесную чащу, вышел из машины, огляделся, покачал головой, залез обратно, и они поехали дальше. То же самое произошло на вспаханном поле, на подъемном мосту и на верхнем ярусе многоуровневой автостоянки.

«Папа сошел с ума, да, мам?» – спросил Дадли со скукой в голосе позже в тот день. Дядя Вернон остановился на побережье, запер их в машине и исчез. Пошел дождь. Большие капли стучали по крыше. Дадли захныкал.

«Сегодня понедельник, – сказал он матери. – Великий Гумберто сегодня вечером. Я хочу быть рядом с телевизором».

Понедельник. Что-то шевельнулось у Гарри в голове. Если сегодня понедельник – а Дадли обычно точно знает, какой день недели из-за телевизора – тогда завтра, во вторник, у него одиннадцатый день рождения. Конечно, нельзя сказать, что у него были веселые дни рождения – в прошлом году Десли подарили ему крючок для одежды и пару старых носок дяди Вернона. Но ведь не каждый же день тебе исполняется одиннадцать лет. Дядя Вернон вернулся, улыбаясь. Он принес длинный тонкий пакет и не ответил, когда тетя Петуния спросила, что он купил.

«Я нашел идеальное место! – сказал он. – Пошли! Выходите из машины!»

Снаружи было очень холодно. Дядя Вернон кивнул в сторону острова, похожего на кусок скалы в море. Ютившаяся наверху этой скалы хижина казалась самой убогой из всех, что можно было себе представить.

«Сегодня вечером обещают шторм! – сказал дядя Вернон ликующе, хлопая в ладоши. – А этот джентльмен был так добр, что одолжил нам свою лодку!» Беззубый старичок вразвалочку подошел к ним, указывая с довольно неприятной усмешкой на старую гребную лодку, подпрыгивающую внизу на серых волнах.

«Я достал немного еды, – сказал дядя Вернон. – Свистать всех наверх!» В лодке было холодно. Ледяная морская вода, дождь, стекающий за шиворот и промозглый ветер, бьющий в лицо. После, казалось, нескольких часов они достигли утеса, где дядя Вернон, оступаясь и поскальзываясь, повел их наверх к несчастной хижине. Внутри было просто ужасно. Пахло водорослями, ветер свистел в щели в деревянных стенах, а в очаге было сыро и пусто. К тому же в хижине было всего две комнаты. Немного еды в понимании дяди Вернона оказались пакетом чипсов для каждого и четырьмя бананами. Он попытался зажечь огонь, но пакеты только дымили и сжимались.

«Парочка писем сейчас бы пригодилась, а?» – сказал он радостно. Он был в очень хорошем настроении. Вероятно, он думал, что никто не сможет добраться к ним в шторм и доставить почту. Гарри был согласен, и эта мысль его не радовала. Когда наступила ночь, разразился обещанный шторм. Брызги высоких волн разбивались о стены хижины, и яростный ветер стучал в грязные окна. Тетя Петуния нашла несколько заплесневелых одеял в соседней комнате и сделала постель для Дадли на изъеденном молью диване. Она и дядя Вернон улеглись на слежавшиеся комками матрасы во второй комнате, а Гарри предоставили возможность найти самый мягкий кусочек пола и съежиться под самым тонким и рваным одеялом. Шторм становился сильнее и сильнее. Гарри не мог уснуть. Он дрожал и ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, его желудок сжимался от голода. Храп Дадли тонул в низких раскатах грома, который начал греметь ближе к полуночи. Светящийся циферблат часов Дадли, которые свисали с края дивана вместе с его толстой рукой, сказал Гарри, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как приближается его день рождения, любопытствуя, а вспомнят ли Десли о нем вообще, думая, где сейчас тот, кто писал письма. Осталось пять минут. Он услышал, как снаружи что-то скрипнуло. Он надеялся, что крыша не обрушится, хотя, может быть, если она обрушится, станет теплее. Четыре минуты. Может быть, дома будет так много писем, когда они вернутся, что удастся как-нибудь утащить одно. Три минуты. Почему море так громко бьется об остров? И (две минуты) что это был за странный хруст за дверью? Может, скала рушится в море?

Одна минута и ему будет одиннадцать. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… – может, разбудить Дадли, чтобы позлить – три… две… одна… БУМ. Хижина вздрогнула, и Гарри резко сел, уставившись на дверь. Кто-то был снаружи и стучался, чтобы его впустили.

Глава четвертая. Хранитель ключей

БУМ. Опять постучал кто-то. Дадли проснулся.

«Где пушка?» – растерянно спросил он. Сзади раздался грохот и дядя Вернон влетел в комнату. В руках он держал винтовку – теперь все поняли, что же было в длинном, узком свертке, который он привез.

«Кто там? – крикнул он. – Предупреждаю – я вооружен!» Последовала пауза. И вдруг как громыхнуло… удар был настолько силен, что дверь аккуратно слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась на пол. В дверном проеме появился настоящий великан. Лицо его было почти полностью закрыто длинными косматыми волосами и спутанной бородой, но похожие на темных блестящих жуков глаза сверкали сквозь все эти заросли. Великан протиснулся в хижину, пригнувшись, потому что его голова почти касалась потолка. Он наклонился, легко поднял дверь и повесил ее на прежнее место. Шум грозы стал тише… Великан оглядел всю компанию.