Гарри Поттер для взрослых или как оно было - [15]

Дорогой мистер Северус Снегг!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Будем рады принять Вас 1-го сентября нынешнего учебного года.

Пожалуйста, ознакомьтесь с приложением к данному письму списком необходимых книг и предметов…

Кажется, мать говорила Северусу, что как только ему исполнится одиннадцать, он будет учиться в школе для волшебников. Но, признаться, Северус не слишком доверял тому, что говорит Эйлин. Видимо, в их семье всё-таки превалировало мнение отца: раз Тобиас Снегг сказал, что его жена дурочка — значит, так оно и есть. Северус устыдился, что не принимал на веру слова матери… и понёсся к Лили, не думая, что это письмо может стать вестником разлуки. Но и тут его ждал приятный сюрприз: Лили держала в руках свиток, весьма похожий на тот, что был у него.

— Ты никогда не говорил мне, что твоя мать — волшебница, — упрекнула его Лили.

— Отец запрещал мне рассказывать об этом, — признался Северус. — Но, по правде говоря, я и сам не верил…

— Неужели в твоей жизни не случалось ничего волшебного? — попеняла ему Лили.

— Случалось. Один раз. Но вряд ли это относится к магии: я встретил тебя, — очень серьёзно ответил Северус.

— Да ну тебя! Я не шучу! — засмеялась Лили.

— Так ведь и я не шучу…

Но, чтобы не смущать Лили своими признаниями, рассказал ей историю со свирепым поносом, уложившим его врагов в постель. Вопреки ожиданиям, его история Лили не понравилась.

— Всё это могло плохо кончиться, — сказала она. — У меня, правда, нет таких ярких примеров, но кое-что всё-таки есть. Например, если сосредоточиться, я могу увидеть со своего места в классе, что пишет наша отличница Джессика Линч у себя в тетради (а она сидит далеко от меня — на первой парте!). Или, скажем, на физкультуре ты никогда не замечал, что прыжки в высоту даются мне чрезвычайно легко? Это потому, что я умею летать… немножко. Вот, смотри. Она взмахнула руками и … оказалась на нижнем суку яблони!

— Чем это вы тут занимаетесь? — недовольно поджала губы только что появившаяся Петунья. — Не иначе, как Лили хвастается своими волшебными умениями… Скоро тебя, сестрица, заберут в школу, где собирают таких же… И неизвестно, дождётся ли тебя твой верный рыцарь.

— А вот и не угадала, — показала сестре язык шалунья Лили. — Северус отправляется вместе со мной!

— В качестве пажа? Будет носить за тобой груды пергамента? — решила поиздеваться Петунья.

— Он получил точно такое же письмо! — торжествующе провозгласила Лили. — Мы будем учиться вместе!

Петти побледнела.

— Как? Выходит, и у него есть волшебный дар? И только я… — невольно сорвалось у неё с языка.

— Да, — безжалостно подтвердила Лили. — Выходит, так!

Вообще-то Лили была доброй девочкой. Но иногда желание подразнить сестру толкало её на необдуманные слова или поступки. Так было и тогда. Знала ли Лили, что зависть, порой, рождает ненависть? Если и знала, то вряд ли об этом задумывалась. В отличие от сестры, которой каждый раз приходилось добывать похвалу потом и кровью, Лили и так была всеобщей любимицей. Её неиссякаемое обаяние и послужило причиной трагедии, разыгравшейся спустя много лет. А пока Северус наслаждался её остроумием и жизнерадостностью. Жизнь, казалось ему, потекла по иному руслу. Наконец-то и ему улыбнулась Удача. Но вскоре Северус понял, что и в Школе чародейства и волшебства его место будет где-то на задворках. Его замусоленность вкупе с высокомерием (которое, конечно, было лишь формой самозащиты) вызывали неприязнь и насмешки. Кроме того, у него не было сановитых родственников в волшебном мире. Он вообще плохо знал свою родословную. То, что его отец из маглов, было понятно. А вот то, что касается матери… кем были её родители? Эйлин, в силу своей «занятости», никогда о них не упоминала. Одна радость — звучная фамилия предков. Принц — это вам не какой-нибудь Долгопупс (хотя колдовские корни последних терялись где-то во глубине веков)! Ну, и конечно, другая его радость — Лили Эванс. Каждый раз, когда её глаза цвета нежной зелени останавливались на нём, Северус был готов резвиться, как молодой щенок. Лили сочувствовала ему во всём. Старалась утешить, когда он, занимаясь самоедством, говорил, что смешон и неуклюж в своей видавшей виды мантии и полурасклеившихся ботинках в сравнении с хогвартскими фатами (не замечая, что уподобляется её сестре Петунье, которую сам же и осуждал). Может, именно своим обожанием и перепадами настроения он и привязал к себе Лили — ведь она скучала по дому, где её боготворили, и по ворчунье Петти… Кто знает? Но факт оставался фактом: с каждым днём они становились всё ближе. Так или иначе, Северус был счастлив. Учиться ему было интересно. И учителя хвалили. Так продолжалось до тех пор, пока его не угораздило попасть в больничное крыло с множественными переломами, ушибами и вывихами. После того, как он пытался поставить скоростной рекорд на старенькой школьной метле. Северус какое-то время находился без сознания. Когда же пришёл в себя, у его постели толпились звёзды гриффиндорского факультета: Римус Люпин, Сириус Блэк, Джеймс Поттер… Он глазам своим не поверил: неужели они пришли его навестить? Но вскоре стало ясно: его и вправду здорово шибануло, если он мог такое себе вообразить.