Гарри и попугай - [23]

— Вы хотите сказать, — спросила она, — что верите, будто в предыдущей жизни были кем-то другим?

— Да, кем-то и не обязательно человеческим существом.

— Вы могли быть и животным?

— В общем, да. Или могу стать каким-то животным, когда сердце у меня перестанет биться. Я не жду, чтобы ты поверила в это, Мэри, но мне казалось, тебе может послужить утешением моё твёрдое убеждение, что твои мама и отец ведут сейчас какую-то иную жизнь. Как происходит сейчас с моими мамой и папой.

— Вашими?

— В этот момент они отдыхают в своей прежней спальне на своей большой кровати, а мои брат и сестра играют на полу.

— Не понимаю, — пробормотала Мэри.

— Персиваль и Флоренс. Это мои родители.

— Их так звали?

— Да, именно так. Тело их может быть другим, но у меня и тени сомнения нет, кем они были до того, как стали кошками. Так же как нет сомнений насчет Вики. Она родилась в двадцать минут пятого к вечеру 22 января 1901 года, в ту самую минуту, когда душа её оставила своё прежнее тело.

— И чьё это было тело?

— Вики, как я её непочтительно зову, на самом деле Виктория, Королева Соединённого Королевства и Императрица Индии.

Мисс Понсонби взяла на руки дородную рыжую кошку и принялась её благоговейно гладить.

— Теперь ты знаешь, Мэри, — заключила она. — Теперешняя Вики — покойная великая королева Виктория.

«А я-то считала, что с головой у неё всё в порядке, — подумала Мэри. — Да она просто чокнутая».

Глава пятая

Лавочники в Дампт-он-Маддикорум всегда считали мисс Понсонби чуточку с придурью. «А как же иначе, — говорили они, — если она держит столько кошек да ещё тратит на их кормёжку столько денег».

Тем не менее относились они к ней хорошо: она всегда улыбалась, всегда была вежлива.

— Ясное дело, она малость чудаковата, — толковали они между собой, — но зато настоящая леди.

Они, естественно, не знали о её вере в переселение душ. Они отмечали, во-первых, доброе дело, которое она совершила, раздав часть кошек («И ведь даром, — говорили они, — ни пенни не спросила»), а во-вторых, что возраст явно сказывается и езда на велосипеде даётся ей с большим трудом.

«Это сразу видно, — говорили они. — Хорошо, что у неё живёт эта славная девчушка, как её звать… Мэри… ну да, Мэри Натт».

Они не удивились, когда однажды на высоком чёрном велосипеде, принадлежащем Кошачьей Леди, приехала Мэри. Все лавочники с той поры регулярно осведомлялись у Мэри о здоровье мисс Понсонби.

Как-то Мэри, вернувшись из деревни, застала Кошачью Леди стоящей у входной двери. Она, как всегда нынче, опиралась на палку, и вид у неё, как сразу заметила Мэри, был крайне обеспокоенный.

— Что с вами, мисс Мьюриэл? — спросила Мэри, прежде чем начать выкладывать покупки из большой корзины, висящей на руле. — Что-то случилось?

— Ах, Мэри! — воскликнула Кошачья Леди. — Мой брат!

— Ваш брат?

— Да, Коко. Не могу его нигде найти. Я уж расспрашивала маму, и папу, и сестру Хейзел, куда подевался Коко, но они, конечно, не могут мне рассказать. А вдруг его украли или он убежал, как ты думаешь? Я обыскала весь дом, но не нашла.

— Ну где-то он должен быть, — успокоила её Мэри. — Сейчас вот достану всё из корзины и согрею для вас чашечку горячего чая. Уж я его найду, не беспокойтесь.

На самом деле белый котёнок Коко, предприимчивый, как всякий мальчик, ищущий приключений, решил отправиться на разведку по дому.

В главной спальне поместья Понсонби имелся большой камин, перед которым в своё время сэр Персиваль и леди Понсонби грелись зимними вечерами. Оказавшись в комнате один, Коко решил обследовать камин. Задрав голову, он увидел проглядывающее в дымовую трубу небо. Заметил он также небольшие каменные ступеньки, по которым в давние времена посылали детей сбивать сажу с помощью мешков, набитых гусиными перьями. Коко полез вверх, сажа при этом начала осыпаться, и котёнок оказался весь покрыт ею. Сажа попала ему в глаза, в нос, в рот, и он очень испугался. Он не знал, как быть: продолжать лезть наверх или спускаться вниз. И вообще что делать. Он присел на одной из ступенек и жалобно замяукал, призывая маму.

Он там и сидел, когда его искала Кошачья Леди, но слух у неё был уже слабоват, и она не услыхала его приглушённых криков, а глаза её видели неважно, и она не заметила осыпавшуюся в камин сажу.

Но Мэри, начав поиски, сразу услыхала мяуканье и обратила внимание на сажу, упавшую в камин. Она осторожно заглянула в трубу и увидела скорчившуюся фигурку маленького авантюриста.

— Эй, Коко! — позвала она. — И как ты собираешься спуститься?

Ответ последовал незамедлительно.

То ли завидев её лицо, то ли услышав её голос, то ли просто оступившись, Коко тут же кубарем свалился прямо в камин.

Мэри, тоже к этому времени вся в саже, принесла его в кухню, где за чашкой чая всё ещё сидела мисс Понсонби.

— Вот он! — выпалила Мэри.

— Да нет же, Мэри! — вскричала Кошачья Леди, всматриваясь в котёнка сквозь очки. — Мой брат Коко — белый, в папу, а этот — чёрный, как сажа.

— Вот именно, — отозвалась Мэри и принялась чистить несчастного Коко, в то время как на полу под раковиной выжидающе наблюдали его родители.

— Чем занимался мальчик? — спросил Персиваль у жены.