Гарон - [23]

— А по-моему она мечтает избавиться от нашего общества, — заметил Соулорн.

— Да нет же!

Умарис взяла ладонь Яны и, глядя ей в глаза, сказала:

— Я буду рада назвать тебя своей подругой, а моя семья будет рада принять тебя в своем доме. Ты понимаешь?

— Умарис, говорю же, она не понимает нашего языка.

— Тогда мы должны выучить ее язык, — заявила Алирна.

— Легко, но для этого мы должны услышать что-нибудь кроме `футы'.

— Есть еще один вариант…

— Мама сказала, что он ей не понравился, — бросила Алирна. — Люди не любят когда читают их мысли, и не любят читать у других…

— Не умеют, — поправил Соулорн.

— Чего уметь-то?

— Я вам не мешаю? — спросила Яна с ноткой раздражения в голосе. Лопотание эльфов значительно ее утомило. Не меньше, чем их косые взгляды.

— Она злится? — удивилась Умарис.

— Нервничает, — поправил Соулорн.

— Почему?

— Так мы ничего не узнаем и не поймем, нужно спрашивать у Яны, — заметила Алирна.

— Как?

— Но ведь матушка как-то общалась, и мы должны найти общий язык.

— Матушка читала ее мысли.

— Лелис? — услышала знакомое слово Яна и руками показала: где ваша лелис…матушка?

— Она спрашивает, где мама, — с гордым видом перевела Алирна.

— А то я не понял, — усмехнулся Соулорн. — Только зачем ей Эйола?

— Эйола! — подтвердила Яна.

— Наверное, она ей понравилась.

— А мы нет?

Авилорн бродил по роще, ждал, звал Эстарну, но та не появилась. В совершенном расстройстве юноша вернулся в город. На площади его встретил Велистен:

— Как дела?

— Хорошо.

Эльф не поверил, но промолчал, лишь долго с сочувствием смотрел в спину собрата.

Аморисорн, Эйола и Эстарна так же смотрели в спину юноши, стоя у окна башни.

— Теперь я вижу, что твое беспокойство оправдано, — тихо сказал Аморисорн. — Вечером я приглашу их к себе и поговорю с Авилорном. Больше он не нарушит покой хранительниц леса. Ты же Эстарна не смей показываться ему.

— Хорошо. Но я уже скрывалась от него.

— То было цикл назад. Все тогда было другим и он, и ты, и мир вокруг. Ты свободна, иди.

Эстарна поклонилась магу и Эйоле и, крутанувшись на месте, превратилась в облако, дымкой вылетела в окно.

— Все же я не доверяю ей. Мне кажется, Эстарне доставляет удовольствие играть с моим сыном.

— Возможно.

— В таком случае бесполезно сближать молодых, чары Фей вечны.

— Нет. На землях гаронов любые чужие чары бессильны.

— Значит, ты точно знаешь, что Эстарна нарушила закон, — в упор уставилась на мага Эйола. — Как это понимать Аморисорн?

— Не спеши с выводами милая моя Эйола. Я пытался уличить Эстарну в нарушении законов, но не смог. Она послушна, четко следует всем правилам и, как видишь, пытается тебе помочь. Но в чем-то ты права, влечение Авилорна к ней ненормально.

— Вероятно она все же нарушила закон, а теперь помогает нам, желая загладить вину.

— Она влюблена…

— Ах, вот в чем дело, ты, а не она обеспокоен. Фея, вступившая во владения, не может иметь привязанности вне своей территории. Опасно, очень опасно. Но и снять ее без повода нельзя, а она не даст повода, потому что уже привязана своим статусом.

— Мне очень жаль, что ты отвергла в свое время сан Феи, — посмотрел на женщину Аморисорн и жестом пригласил в зал, к креслам.

— Я знала, к чему приведет влюбленность волшебницы.

— А Эстарна видимо не знала.

— Не думала, потому что была всего лишь увлечена. Но ты-то знал.

— Оставим. Сейчас речь не о том.

— Даже я знаю, что менять следствие глупо, нужно убрать причину.

— Причина в Авилорне, — Аморисорн сел в кресло и, опираясь на свою трость, уставился на тинака. Солио щурил зеленый глаз, явно осуждая хозяина. — Лети к Авилорну и пригласи его и человека ко мне. Птица, недовольно клацнув клювом, лениво прошагала по столу, покосилась на мага и нехотя взмыла под купол, вылетела вон.

— Мне кажется, ты скрываешь от меня правду, — села напротив учителя Эйола.

— Моя дорогая, некогда любимая ученица, ты должна довольствоваться тем, что знаешь, большее не для тебя.

— Зря. Ты не знаешь, на что способна мать, когда речь заходит о благополучии ее детей.

— Знаю, — вздохнул мужчина. — Но тобой движет материнский долг, а мной долг хранителя приграничья и Ведимора.

— И мужской долг? — посмотрела в глаза Аморисорна женщина. Тот с минуту разглядывал ее:

— Ты ничуть не меняешься. И как всегда прозорлива и требовательна. Милая моя Эйола, я могу сказать тебе лишь одно, твоей семье беда не угрожает.

Женщина задумчиво качнула головой:

— Однако ситуация складывается неприятная. Ювистель уже интересовался, как складываются отношения Авилорна и человеческой женщины. Его внимание настораживает.

— Отнюдь, каждый житель Ведимора важен главе рода. Кому, как ни тебе и ему знать, насколько связаны судьбы живущих бок о бок. Порой незначительная мелочь может привести к катастрофическим последствиям.

— Как недозволенные чары Эстарны, что она по неопытности своей опробовала на моем сыне?

— Ты упряма, а еще удивляешься упрямству собственного сына. Твои обвинения беспочвенны, и не стоит распространять сплетни, верить в ложь.

— Но данная сплетня давно бродит по городу.

— Вот как? — мужчина задумался. А Эйола утвердилась в своем мнении: невозможно чтоб Аморисорн не знал о том, что говорят на площадях.