Гарольд, последний король англосаксов - [13]

.

На ассамблее, или уитенагемоте, собравшемся в Оксфорде сразу после смерти Кнута, среди представителей высшей английской знати не было единодушия по поводу того, кого из возможных наследников они готовы поддержать. Харальда Заячья Стопа, старшего сына Кнута, находившегося в Англии и имевшего сильных сторонников в лице родичей его матери, поддерживали эрл Леофрик с мерсийцами и датские наемники с кораблей Кнута, стоявших в Лондоне. Годвине вместе с архиепископом Этельнотом и уэссексцами стоял за Хардакнута; в Англосаксонской хронике сказано, что он был одним из «самых верных его людей»⁸⁷. Возможно, по замыслу Кнута Хардакнут должен был наследовать ему и в Англии, и в Дании, хотя основные свидетельства в пользу этого содержатся в источниках, обнаруживающих очевидные симпатии к королеве Эмме и ее сыну. Тот факт, что Годвине, верный соратник Кнута, поддержал Хардакнута в ситуации, когда проще было этого не делать, косвенным образом подтверждает данную версию. Впрочем, Годвине мог исходить из того, что его положение будет более прочным при Хардакнуте, поскольку тот, как и его отец, не имел никаких родственных связей в Англии и вынужден был бы искать поддержки у могущественного уэссекского эрла. Харальд Заячья Стопа, напротив, был связан тесными узами с Мидлендом и существенно меньше зависел от Годвине.

Так или иначе, Годвине стоял за королеву Эмму и ее сына и правил Уэссексом от их имени. В то же время эрлы Леофрик и Сивард правили, соответственно, в Мерсии и Нортумбрии от лица короля Харальда Заячья Стопа. Разделение отразилось в монетах того периода: монеты с именем Хардакнута чеканились в Уэссексе со штампов, созданных в Винчестере, главной резиденции Эммы; одновременно монеты с именем Харальда выпускались к северу от Темзы⁸⁸. Все ожидали, что Хардакнут в ближайшем будущем приедет из Дании и предъявит права на свою часть теперь фактически разделенного королевства. Однако он не мог этого сделать, поскольку Магнус Норвежский⁸⁹, только что избавивший свою страну от контроля датчан, теперь готовил вторжение в Данию. Соответственно, Хардакнут должен был оставаться в Скандинавии, и Годвине оказался в очень невыгодной позиции. Он изначально не мог противостоять влиянию Харальда на севере. Теперь ему не оставалось ничего, кроме как беспомощно наблюдать за тем, как Харальд (вероятно, в 1036 году) отнял большую часть сокровищ своего отца у королевы Эммы, и произошло это в Винчестере, в подвластных ему, Годвине, землях⁹⁰.

После этого Харальд постепенно стал завоевывать себе поддержку и к югу от Темзы, о чем свидетельствует тот факт, что он начал контролировать чеканку монеты и в этом регионе⁹¹. Хардакнут все еще не имел возможности покинуть Данию, и над Годвине нависла угроза полной потери влияния. Если он хотел удержаться на своих позициях, ему не оставалось ничего другого, кроме как примириться с Харальдом, возможно, на временной основе, в надежде на то, что с появлением Хардакнута обстановка изменится для него к лучшему. Такого рода действия Годвине, вроде бы, не согласуются с образом верного соратника Эдмунда и Кнута, но в данный момент ситуация была гораздо более сложной. Нельзя забывать и о том, что Годвине теперь мог многое потерять, а от него зависело благополучие всей его большой семьи.

Не исключено, что и королева Эмма, чувствовавшая себя в Винчестере все более неуютно, перестала возлагать надежды на Хардакнута и решила просить помощи у сыновей от первого брака, детей короля Этельреда, живших в изгнании на континенте. Такая версия развития событий кажется более вероятной, чем изложенная в «Похвале королеве Эмме» история о том, что Харальд Заячья Стопа попытался заманить своих сводных братьев в ловушку⁹²; за этим рассказом проглядывает очевидное стремление автора «Похвалы» снять с Эммы всякую ответственность за то, что случилось далее. По призыву Эммы этелинги Эдуард и Альфред пересекли Ла-Манш и высадились на английском берегу якобы для того, чтобы защитить свою мать; однако, скорее всего, они рассчитывали собрать сторонников и отвоевать английскую корону. В пользу данного предположения говорит то, что пока Эдуард пытался добраться до Винчестера и встретиться с матерью, Альфред двинулся прямиком к Лондону⁹³. Если дело действительно обстояло так, то братья существенно заблуждались по поводу того, какая встреча ждет их в Англии.

Эдуард, старший брат, высадился у Саутгемптона, но, встретив отпор, — вероятно, от местного фюрда[11] — вернулся в Нормандию, так и не добравшись до Винчестера, где его ждала Эмма. В нормандских источниках утверждается, что у Эдуарда было «40 кораблей с воинами»; с этим отрядом он якобы одержал победу над «большим войском англов», но тем не менее вынужден был отступить, так и не добравшись до цели⁹⁴. Весьма вероятно, что нормандские источники преувеличивают численность флотилии; в Хронике Иоанна Вустерского говорится о «нескольких кораблях». В 1042 году Хардакнут собирался завоевывать Англию с 60 судами; а Кнут ранее собирал флот в 40 кораблей, чтобы защищать свое новое королевство. Логично предположить, что если бы у Эдуарда действительно было 40 кораблей, он достиг бы больших успехов в своем предприятии. Скорее всего, под его началом находился существенно меньший контингент, сравнимый с отрядом, сопровождавшим его брата, Альфреда. Итак, столкнувшись с сопротивлением местного населения — скорее всего, гемпширского фюрда, — Эдуард был вынужден покинуть Англию