Гарем стервозных мажорок - [60]

30 июля — Николай Второй подписывает указ о всеобщей мобилизации.

31 июля (утро) — узнав о русской мобилизации, Германия вводит положение «военной опасности» — Kriegsgefahr.

31 июля — Германия предъявляет Франции ультиматум: если Россия в течение 12 часов не прекратит мобилизацию, то Германия начнет войну против Франции.

31 июля — французские войска отступили на 10 км от немецкой границы, чтобы показать мирные намерения Франции.

31 июля — немецкий посол в Петербурге вручает ультиматум министру Сазонову, в котором Германия требует от России в 12-часовой срок демобилизоваться, в противном случае угрожая начать свою мобилизацию.

1 августа — Великобритания направляет Вильгельму Второму дипломатическую депешу, в которой гарантирует нейтралитет Франции, если Германия объявит войну только России. Вильгельм Второй сначала соглашается объявить войну России, но под жесточайшим давлением генералитета принимает решение выполнять «план Шлиффена» и наступать на Францию, сделав это направление основной целью кампании.

1 августа — Германия объявляет войну России, с одновременным объявлением мобилизации и в этот же день вторгается в Люксембург и Бельгию, чтобы выйти на незащищённые французские рубежи. Франции в ультимативной форме предлагается отказаться от союза с Россией, в противном случае начнется Война.

6 августа — Австро-Венгрия объявляет войну России.

8 августа — австрийские войска вторгаются на территорию России.

17 августа — Россия превентивно вторгается на территорию Восточной Пруссии, в строгом соответствие с оперативно-тактическими играми, проведенными ещё в апреле 1914 года, за два месяца до убийства австрийского эрцгерцога сербами.

Какие выводы можно сделать из этих трагических событий? Совершенно очевидно, что:

а) русская мобилизация началась до объявления Австро-Венгрией войны Сербии и любых военных действия со стороны Германии;

б) царские министры и генералы очень хорошо понимали последствия даже частичной мобилизации и саботировали её всеми возможными средствами, однако Николай Второй и, вероятно, другие Голштейн-Готторпы сделали всё, чтобы мобилизация состоялась;

в) частичная мобилизация в России позволила сербам отвергнуть австрийский ультиматум, что привело к австрийскому вторжению в Сербию;

г) руководство Германии очень хотело развязать общеевропейскую Войну в максимально неудобное для России время, и Николай Второй вольно или невольно им в этом очень помог;

д) если бы не российская мобилизация, то у Германии не было бы формального повода объявить войну и начать вторжение во Францию;

е) Франция и Великобритания очевидно не хотели всеобщей мобилизации своего восточного союзника, что подтверждают их военные и дипломатические маневры последних дней июля;

ж) в кампании 1914 г. наступательная операция в Восточной Пруссии, очевидно, была основной, так как Галицийская операция началась в ответ на вторжение Австро-Венгрии и являлась оборонительной;

з) удар в Восточную Пруссию был нанесен через три недели после начала мобилизации и через две с половиной недели после начала боевых действий на Западном фронте, когда Германии увязла в Бельгии: очевидно, что царь Николай отлично знал о «плане Шлиффена» и заранее планировал нанести удар в тот момент, когда основные силы немцев будут уже далеко на Западе;

и) удар по центральному направлению Россией нанесен не был, обширная сеть первоклассных крепостей на данном направлении: первая линия — Ивангород, Новогеоргиевск, Варшава, вторая линия — Ковно, Гродно, Брест-Литовск, очевидно говорит о том, что на центральном направлении планировалось обороняться, сделав основным театром Восточную Пруссию и фронт против Австро-Венгрии.

Для более полного понимания причин и побудительных мотивов Николая Второго нам следует возвратиться к агитационным материалам, которые официально распространялись в России в самом начале войны. Из этих материалов следует, что целью России в Великой Войне была не защита «братушек-славян» и не абстрактный и на тот момент вполне нейтральный на начало Войны Стамбул и Босфор, и даже не безопасность Франции — главной целью Империи и притязаний Николая была вся правобережная Пруссия.

Как известно, в Курляндской губернии остзейские немцы были крупнейшим этносом после латышей, на территории Эстляндской и Лифляндской губерний они также были доминирующей в экономическом и политическом плане нацией. Простой пример — вторым человеком губернии после собственно губернатора официально считался губернский предводитель дворянства, и в отличие от назначаемых Петербургом губернаторов он избирался местным дворянством. В Курляндской, Эстляндской и Лифляндской губерниях с момента их вхождения в Россию губернским предводителями дворянства всегда были этнические немцы.

Остзейские немцы в целом были едва ли не самым привилегированным и лояльным власти этносом Империи. Все изменилось после объединения Германии в 1871 году и активной германской пропаганды в Прибалтике, а к началу Великой Войны немцы едва ли не на официальном уровне стали считаться агентурой влияния Второго Рейха, и как показали события 1915–1918 годов, это оказалось вполне обоснованным предположением — антирусская деятельность этой общины нанесла огромный ущерб нашей стране в те тяжелейшие годы.