Гаранфил - [15]
Когда гости уходили, Магеррам лениво, вроде бы между прочим, «вспоминал» какую-нибудь мерзкую черту в характере человека, о котором тепло отзывалась Гаранфил; жена недоумевала, ужасалась: «Кто бы мог подумать!» И тогда Магеррам начинал подтрунивать над ее наивностью. И Гаранфил начинала сомневаться… Ведь учил ее жизни старший, муж, кормилец, отец ее детей.
Он-то знал, как жить надо. Разве не свидетельствует об этом благополучие их дома?
Так добился Магеррам относительного покоя, безраздельного доверия Гаранфил, и все было бы хорошо, если бы не этот напросившийся гость… Но что тут мог поделать Магеррам. Хоть пеплом посыпь голову — если начальник объявляет тебе, что ужинает под твоей крышей, тебе остается не уронить чести дома. И потом, не блажь это у Биландарлы — деловой разговор предстоит. Так что хочешь не хочешь, а принимай гостя как следует. С утра обегал все рынки Магеррам, чтоб достать свежую, теплую, еще исходящую паром баранину, сочную, упаси бог, не тронутую химическим удобрением траву для кутабов, заказал тендир-чурек, за которым уже съездил Вугар, разыскал гоусанских крестьян — только у них можно было купить катых, заквашенный на натуральном коровьем молоке.
И все-таки не оставляла его тайная тревога: почему, ну почему Калантар Биландарлы напросился к нему в дом? Мог бы к себе пригласить — первый же начал намеками донимать, — на крайний случай в ресторане можно было бы посидеть… Почему именно к нему в дом, к Магерраму? Да еще так таращит глаза, будто и видеть не видал этот двор, сад, Гаранфил… Правда, это было несколько месяцев назад. Биландарлы гостил у соседа Магеррама Магомедтаги. Выпили крепко в тот день. А Магеррам зашел случайно к соседу. Пьяный Биландарлы прицепился — покажи, где живешь? Ну, провели его по двору, сад показали, с Гаранфил познакомили. Неужели ничего не помнит? Или прикидывается? Кто знает? У пьяного человека мозги как дырявые.
А что, если он сейчас его, Магеррама, разыгрывает? Была же, была такая мысль — отправить Гаранфил с детьми к матери, к Бильгеис. А гостю сказать, что в больницу уложил. Правда, неловко может получиться; он удивится, начнет выспрашивать, что случилось и в какую больницу попала жена. Отправится навестить, и все вранье всплывет. Нет, нехорошо, нельзя так. И потом, кто будет угощать гостя, занимать разговорами… Она это умеет, Гаранфил. Умеет и любит. Прямо расцветает при гостях. Лучше бы уж меньше старалась.
Магеррам со стыдом вспоминал дикую сцену ревности, что случилась после того случайного прихода Биландарлы в их двор. Он тогда зря обидел жену, и изумленная Гаранфил долго не могла прийти в себя от злых, несправедливых упреков.
Когда он несколько дней назад объявил жене, что в субботу будет гость, Гаранфил даже глаз не подняла, только спросила сдержанно:
— Кто?
— Калантар Аббасович… Заместитель нашего директора. Ну, помнишь… Он как-то у соседа нашего на шашлыке был. Потом наш двор зашел посмотреть. — Магеррам потупился, вздохнул.
— Да, да. Тот пьяный мужчина? Бай! Бай! Что он забыл в нашем доме?
— Серьезный разговор ко мне имеет. Сам напросился. Не мог же я отказать. И потом… до сих пор не женат человек. Покормим домашним, вкусным — благое дело сделаем.
Гаранфил спокойно пожала плечом:
— Тебе видней, Магеррам. Только скажи, что приготовить.
Готовить Гаранфил любила, делала это неторопливо, аккуратно. С утра занялась начинкой для кутабов — перемолола мясо с зеленью, ломтиками нарезала тыкву, сварила. Зернышки граната и те перебрала… Потом принялась за довгу. Гаранфил не признавала праздничный стол без довги.
Гостя она встречала уже нарядно одетая, подтянутая, вроде это не она, Гаранфил, день-деньской простояла у плиты. Нежно розовело ее лицо под удивленно осторожными взглядами гостя. Свет из комнаты вызолотил тяжелые, свободно распущенные по плечам гладкие волосы.
— Прошу вас, заходите. Сюда, сюда прямо к столу. Вы же с работы.
Гаранфил внесла блюдо с горячими, масляно-лоснящимися кутабами, поставила шербет в хрустальном графине, озабоченно оглядела стол и исчезла за дверью. Каждый раз, когда Гаранфил появлялась с новым блюдом, дверь скрипела так пронзительно и громко, что она морщилась. Но мужчины, поглощенные разговором, казалось, ни противного скрипа не слышали, ни ее, Гаранфил, не замечали.
Разговор действительно был важный. Верно прикинул Магеррам: не такой был человек Биландарлы, чтоб долго сидеть на «голой» зарплате. Не зря так упорно высматривал он среди работников завода людей, на которых можно положиться. Исподволь наводил справки, выспрашивал, вынюхивал. И почти безошибочно вышел на Магеррама. Осторожные полушутливые намеки были Магеррамом поняты. Как бы отвечая на тайный пароль, он начал плакаться на трудную жизнь, большую семью… И вот теперь за обильным столом, в доверительной обстановке оставалось только договориться напрямую, как заполучить такого гуся, который бы заполнил большой казан.
— Ну что ж… — Биландарлы поднялся из-за стола. — Как говорится, спасибо этому дому. Поверь, давно так вкусно не ел, давно. — Он огладил заметно отяжелевший живот, заговорил шепотом: — Знаю, тебя учить не надо, Магеррам-бек, Сам понимаешь — главное в нашем деле, как можно меньше свидетелей. Много людей — много разговоров, много глаз и ушей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.