Гансауль и Хак - [15]

— И?

— Это тупик, Хак! Там, шагах в ста отсюда, дорога перегорожена стеной, кто-то не поленился натаскать камней и заложить проход. Скорее всего, не обошлось без колдовских штучек — камень один к одному, да ещё гладкие, чуть не блестят — не взобраться так просто. А стена в три моих роста будет.

— А назад… вер… вернуться?

— Не выйдет. Безликие уже на пятки наступали, а тут этот мост верёвочный. Я пролетел стрелой, не так то легко с таким кабаном на плечах, а первый безликий уже на середине моста… Ну я и рубанул канат… Выбора не было…

— Ясно.

— Старик говорил, что тут тоже ход в долину есть. А он, видишь…

Хак закрыл глаз и тяжело вздохнул — недолгая беседа отняла последние силы. Пару мгновений, и сознание вновь утонуло в густой мгле.

Майор вытер тыльной стороной ладони кровь из разбитой губы. Его привели в чувство бочонком холодной воды, так и сидит сейчас в луже. Шайзер прохаживается из стороны в сторону, заложив за спину руки, амбалы стоят, как истуканы, один замер с факелом в руке, вот откуда этот яркий свет. Молчание затянулось, майор бегло осмотрелся — за спиной тот самый проклятый «ящик», комната небольшая, пол вымощен грубо обтесанными камнями, из того же серого камня стены. Шайзер, наконец, нарушил молчание:

— Ну? И что это было? Прогуляться решили?

Майор ответил, не поднимая глаз:

— Шмальц хотел меня убить. У меня не было выбора…

— Ладно, уже неважно, кто кого хотел убить! И на будущее, майор — не вздумайте даже что-то подобное замышлять — от заклятия не уйти! Не знаю, почему Высший пощадил… но это ваш второй… и последний шанс!

В комнату влетел запыхавшийся юнец, глаза навыкате, с трудом уняв дыхание, растерянно пролопотал:

— Высший явился… и зовёт вас… всех.

Шайзер и амбалы заметались, как перепуганные куры по курятнику, майор невольно усмехнулся — что-то слишком быстро потеряли напыженый вид. Что ж это за Высший такой?

— Так! Быстро! Этого, — дрожащий палец указал на майора, — в приличный вид! Дайте ему нормальную сухую одежду!

— Но, господин Шайзер, где ее сейчас взять?

Дрожащий палец ткнулся в грудь одного из амбалов:

— Раздевайся! Да живее ты, болван!..

Одежда амбала на майора села мешком, но сейчас не до проблем с имиджем. Шайзер приказал следовать за ним, и вскоре Цукенгшлор оказался в огромном круглом зале. Пол, стены и даже потолок облицованы чёрным мрамором, майор будто в склепе, камень незримо давит, невольно заставляя пригибать голову. В центре зала огромная стеклянная полусфера, от неё исходит зеленый мерцающий свет. Внутри медленно перетекают клубы такого же зеленоватого тумана. Что-то смутно проглядывает внутри, что-то тёмное, Цукенгшлор шагнул к полусфере, и Шайзер зашипел, как кот, дернул майора назад. Раздался голос, глухой и хриплый, словно из могилы, майор невольно вздрогнул:

— Оставь! Пусть подойдёт ближе — я тоже хочу взглянуть на него.

Майор нерешительно шагнул ближе, туман колыхнулся, и к стеклу подошёл Высший. Цукенгшлор с трудом сдержался, чтоб не отпрянуть от полусферы, такая рожа кого-хочешь напугает. Высокий, сморщенный старик, больше похожий на восставшего из могилы покойника. Распухшее, красное, как помидор, лицо в обрамлении куцой бороды, всё в жутких волдырях и гнойных язвах. Майора замутило, он отвернулся, но тошнота упорно подползает к горлу. Высший хрипло рассмеялся:

— Что-то ты хлипковат, майор! Даром, что будущий король. Кстати, Шайзер, что там с нынешним правителем Канагуна — долго еще наш майор будет слоняться без дела? — Высший нахмурился, взгляд потяжелел. — Или у тебя, может быть, есть ещё предатели в помощниках?

Шайзер побледнел, руки затряслись, он постарался ответить так, чтобы голос не дрожал, вышло, правда, не очень:

— Клянусь, господин, такого больше не повторится — за этих людей отвечаю головой. А с королём… с королём все будет кончено уже завтра! Завтра вечером — очередной бал во дворце, мои люди на местах и ждут сигнала.

— Ну что ж, я рассчитываю на тебя, Шайзер. И ошибок больше не прощу! Ступай, нам с майором есть ещё о чем поговорить…

Чертовы скалы, чертова каменная кишка — чуть больше сотни шагов в длину от обрыва до «баррикады» и десяток шагов в ширину, от одной отвесной стены до другой. Попали, так попали! Немного полегчало, Хак даже смог подняться и доковылять до обрыва. Измочаленные концы канатов тоскливо свесились вниз, там, в глубине огромной горной трещины, широкой полосой растянулись обломки подвесного моста и разлепешенные тела особо шустрых безликих. Высота приличная, метров двадцать, выжить нереально. Когда-то внизу, видимо, журчал ручей — тут и там россыпи песка средь камней, но сейчас сухо. До противоположного края метров двадцать, никаких идей насчет переправы. Хак выпрямился, похромал обратно, да уж, отмудохали на славу, все тело ноет. Костёр давно догорел, дров больше нет, да и зачем Гансауль вообще разжигал? Хотя да, от огня всегда теплее на душе, да и вроде не так жрать хочется. Хотелось… Сейчас же хоть камни грызи — в животе несмолкаемый вой. Гансауль с задумчивым видом бродит вдоль рукотворной стены, какой вопрос его мучает неизвестно, а вот Хака… Хака интересует, какая же сволочь слепила эту баррикаду? За стеной что-то глухо загремело, Гансауль медленнно вытянул меч из ножен, покосился на Хака. Тот в ответ лишь пожал плечами. Снова звякнуло, уже громче, Хак не выдержал, рявкнул во всю глотку, чтоб не только за стеной услышали, но и в самом Канагуне: