— То, что доктор прописал, — сказал Вазелин. — Я нюхом чую. Два пацана, как раз скоро в школу пойдут. Могу поклясться, их мамаша сейчас для меня чековую книжку распахивает.
Вазелин постучал в дверь, и очень скоро там появилась дама, вроде как с грустными глазами и усталая на вид. Вазелин сразу перешел к сути. Пока он болтал, он как-то незаметно пробирался внутрь дома, и следующее, что дама поняла, это что мы с Вазелином уже расположились в ее гостиной.
— Но мне на самом деле больше не нужно никаких энциклопедий, — говорит она. — Вот, смотрите, я уже купила и Британскую энциклопедию, и Американскую энциклопедию. Мы еще десять лет будем за них расплачиваться.
— Вот именно! — говорит Вазелин. — И пользоваться вы ими еще лет десять тоже не будете! Понимаете, эти энциклопедии для более взрослых детей — для старшеклассников и студентов университетов. Но вам нужно что-то такое прямо сейчас, пока ваши детишки еще не выросли — что-то, чем они заинтересуются! И вот оно — именно то, что вам нужно!
Вазелин принялся показывать даме все свои образцы, указывая, как много там повсюду рисунков, и насколько проще и крупнее там шрифт по сравнению с теми энциклопедиями, которые дама уже купила. К тому времени, как он закончил. Вазелин уже вынудил даму подать нам немного лимонаду, а когда мы уходили, в руке у торговца был подписанный контракт.
— Учись, Гамп! Видишь, как это просто? Прикинь, я только что за двадцать минут заработал себе тысячу долларов — проще пареной репы!
Вообще-то он был прав. Если не считать того, что мне это казалось не совсем честным. Я хочу сказать: что теперь той несчастной даме было делать со всеми теми комплектами энциклопедий? Но Вазелин сказал, что как раз такие «клиенты» ему больше всего нравятся.
— Такие в любую белиберду поверят, — сказал он. — Большинство из них благодарно просто за то, что с ними кто-то поговорил.
Так или иначе. Вазелин говорит мне продолжать в том же духе и начинать всучивать энциклопедии самому. Еще он выражает уверенность, что к концу дня я уже один-другой контракт подпишу — теперь, когда он показал мне, как это делается.
Так я и поступил. Но к концу дня я уже постучал в пару дюжин дверей и ни разу даже не был приглашен в дом. Пять-шесть раз люди вообще не открывали дверей — они говорили через щель для почты и предлагали мне убраться подальше. Одна дама мотыжила сорняки на своей подъездной аллее, а когда выяснила, зачем я пришел, то погнала меня оттуда своей мотыгой.
Я уже направлялся к пункту, где нас должен был подобрать грузовик, когда вдруг наткнулся на улицу, которая отличалась от тех, что я до сих пор обрабатывал. Это была по-настоящему чудесная улочка, со славными домами и садами, а также дорогими автомобилями на подъездных аллеях. И в самом конце этой улицы на небольшом холмике стоял действительно огроменный дом — особняк, не иначе. Я подумал — что за черт? Да, Вазелин сказал нам, что этот народ энциклопедий не покупает, но я просто должен был хоть что-то попробовать, а потому поднялся к особняку и позвонил в дверной звонок. Это был первый дверной звонок, который я за весь этот день увидел. Поначалу ничего не случилось, и я подумал, что никого нет дома. Я позвонил еще два-три раза и уже собирался уйти, когда дверь вдруг открылась. Там стояла дама в красном шелковом халате, а между пальцев у нее был длинный мундштук с дымящейся сигаретой. Она была старше меня, но все равно очень красивая, с длинными каштановыми волосами и уймой всякого разного макияжа. Когда дама меня увидела, то два-три раза с ног до головы оглядела, а затем одарила широкой улыбкой. Прежде чем у меня появился шанс что-то сказать, она открыла дверь и пригласила меня войти.
Фамилия дамы была Хопвелл, но она велела мне звать ее просто Элис.
Миссис Хопвелл — Элис — ввела меня в огроменную комнатищу с высокими потолками и уймой роскошной мебели. Затем она спросила, не желаю ли я чего-нибудь выпить. Я кивнул, а она говорит:
— Тогда что — бурбон, джин, скотч?
Но я помнил, что Вазелин говорил нам насчет выпивки на работе, а потому сказал ей, что кока-кола вполне подойдет. Когда миссис Хопвелл вернулась с кока-колой, я пустился в свою речугу. Примерно на середине она говорит:
— Спасибо, Форрест. Я уже слышала достаточно. Я их покупаю.
— Что? — спрашиваю. Я не мог поверить своему счастью.
— Энциклопедии, — говорит она. — Беру весь комплект.
Миссис Хопвелл спросила меня, на сколько ей выписать за все это дело чек, но я объяснил ей, что она их на самом деле не покупает, а лишь подписывает контракт, чтобы всю оставшуюся жизнь покупать ежегодники. Но она только от меня отмахнулась.
— Просто покажи мне, где подписать, — сказала миссис Хопвелл, и я показал.
Тем временем я глотнул немного кока-колы. Тьфу! Вкус у нее был просто жуткий. Сперва я подумал, что хозяйка плеснула мне туда чего-то еще, но затем прикинул, что она ничего такого не делала, раз просто оставила банку на боковом столике.
— А теперь, Форрест, я намерена переодеться во что-то более непринужденное, — говорит миссис Хопвелл.
Вообще-то я как раз думал, что она уже выглядит более чем непринужденно, но это, разумеется, было не мое дело.
