Гамлет. Шутка Шекспира. История любви - [7]
Так не с Лаэртом ли связаны эти гигантские планы Полония?.. Увидим.
Вернемся к принцу. В этой сцене происходит первая встреча читателя с Гамлетом. И что же мы видим? Принц мрачен, его лицо окутано тучами: по уверениям самого принца, он глубоко переживает смерть отца и скорое замужество матери, вот почему все эти дни он ходит, опустив голову, словно "почившего отца" ищет "во прахе". При этом сам Гамлет уверяет, что его страдания не театральны, что его "скорбь чуждается прикрас и их не выставляет напоказ", по выражению Б. Пастернака. А по выражению М. Лозинского, принц уверяет: "То, что во мне, правдивей, чем игра", а все остальное - будь то "мрачные одежды", "бурный стон стесненного дыханья", "очей поток многообильный" или даже "горем удрученные черты" - все остальное как раз и есть только игра в страданья, не больше.
Однако достаточно простой логики, чтобы понять: Гамлет свою скорбь очень даже выставляет напоказ! Иначе ни король, ни королева, глядя как раз на те самые "горем удрученные черты" принца, не были бы вынуждены постоянно упрашивать его все-таки не предаваться печали столь чрезмерно. Зачем же он это делает? Ведь, как умный человек, как человек театра, он вряд ли не понимает, что его слова противоречат его поведению. Нет ли тут случайно какой-то еще одной скорби, которую принц и вправду не выставляет напоказ?
Учтем еще тот факт, что на это самое пресловутое скорое замужество матери, на Гамлетовой скорби по котором якобы и строится весь смысл трагедии, принцу по большому счету глубоко наплевать - и тому есть прямое подтверждение в пьесе, которое полностью игнорируется исследователями либо опять-таки заносится в список противоречий автора.
Итак, король не отпускает Гамлета в Виттенберг. Вместо этого он в очередной раз уговаривает его "стряхнуть свою печаль", объявляет его "ближайшим к трону", и все уходят. Гамлет, оставшись один, произносит трагический монолог, из которого нам становится ясно, что принц, якобы подавленный смертью отца и скорым замужеством матери, даже подумывает о самоубийстве:
О, если б этот плотный сгусток мяса
Растаял, сгинул, изошел росой!
Иль если бы предвечный не уставил
Запрет самоубийству! Боже! Боже!
Согласитесь, чрезмерная реакция. Подобные факторы все-таки никак не могут служить причиной для суицида. В конце концов мать тоже имеет право на счастье, да и вообще это ее личное дело. Вряд ли она вообще любила отца Гамлета - уж, действительно, слишком поспешен новый брак. А вот брата его, кажется, и вправду любит - во всяком случае, новый союз доставляет ей откровенное удовольствие, и вполне сексуального характера. Именно это обстоятельство мучительно задевает принца. Вот только почему?
Нет, ни о каком Эдипове комплексе, как уверяли некоторые аналитики, речи тут быть не может. Для этого образ королевы выписан определенно недостаточно. Вначале я думала, что причина в скрытом соперничестве Гамлета по части чужих успехов, проще говоря - в зависти. Характер Гамлета противоречив, он вполне мог жгуче завидовать этому удачливому самцу, при виде которого женщины впадают в сексуальную эйфорию.
Однако мой взгляд на подобное поведение принца к середине пьесы претерпел значительные изменения. Все его дальнейшие реакции начисто отвергали подобную трактовку. Причина была явно в другом. Причина тайная, глубоко внутренняя, тщательно скрываемая от всех и при этом настолько важная, определяющая все дальнейшее поведение принца, что Шекспир устами героя намекает на нее чуть ли не в первой же реплике Гамлета. Однако ей так никто и не сумел придать должного значения, поскольку эта реплика (и даже не одна) скрыта под эффектом двойной направленности - на внешнее и на внутреннее.
Кстати, этот же прием Шекспир использовал и в реплике принца о скорби, которая не выставляет себя напоказ, поскольку то, что в нем, ""правдивей, чем игра". И этот же прием будет использоваться автором еще не раз. Более того: этот прием лежит в основе всей пьесы, являясь дополнительным ключом к пониманию истинной фабулы и характеров действующих лиц.
*
Дождавшись, когда из зала выйдет последний придворный, входят Горацио, Марцелл и Бернардо. И тут оказывается, что Горацио в замке давно - он присутствовал на похоронах! - а вот с Гамлетом видится впервые. И даже на похоронах Горацио не подошел к принцу, не выразил ему соболезнования. Даже если Горацио - сын нового короля, по версии А.Баркова, то его поведение все равно выглядит странно. И однако этот факт ничуть не смущает принца. Что это: упущение автора или его задумка?
Удивительно, но и сам Гамлет как будто и не знал о приезде Горацио! Странно. А ведь они приятельствовали в Виттенберге, они оба уверяют читателя в своей взаимной дружбе, а под самый занавес Горацио вдруг ни с того ни с сего демонстрирует нам чуть ли откровенные чудеса по части верности Гамлету!
Хотя для друга принц слишком бестактен. Если Горацио сын короля, то Гамлет знает об этом - если уж об этом знают слуги, как видно из пьесы. Но это не останавливает его в высказывании щедрых и чрезвычайно нелестных эпитетов по поводу короля - прямо в лицо Горацио. Уж слишком простодушно для друга высказывает он ему, например, неприкрыто оскорбительные предположения по поводу свадьбы.
Обращение к дуракам. Предупреждаю сразу: или немедленно закройте мое эссе, или потом не упрекайте меня в том, что я в очередной раз грубо избавила вас от каких-то там высоконравственных розовых очков, которые так успешно, как вам казалось, скрывали ваше плоскоглазие и круглоумие.
Понятия не имею, с чьей легкой руки пошло гулять по свету ложное утверждение, что Шекспир "небрежен". Возможно, тот, кто сказал об этом первым, ошибался искренне. Но армия тех, кто бездумно это повторял и повторять продолжает, не заслуживают снисхождения. Стыдно - выдавать свою творческую немощь за "небрежности" гения.
С переводчиком Шекспира А. И. Кронебергом Белинского связывали дружеские отношения с конца 1830-х гг. В данной и в другой, более поздней рецензии, опубликованной в августе в «Литературной газете», Белинский входит в журнальную полемику, развернувшуюся вокруг перевода «Гамлета». Наиболее сильные ответные удары наносятся при этом по О. И. Сенковскому, автору рецензии на «Гамлета» в переводе Кронеберга в «Библиотеке для чтения», и по Н. А. Полевому, чей перевод «Гамлета» Белинский теперь подвергает жестокой критике.
«Появление книжки г. Васильева очень порадовало нас. В самом деле, давно бы уже пора приняться нам за разработывание русской грамматики. А то – ведь стыдно сказать! – грамматика полагается у нас в основание учению общественному и частному, – а, между тем у нас нет решительно ни одной удовлетворительной грамматики! И как же бы могла она явиться у нас, когда теория языка русского почти не начата, и для грамматики, как систематического свода законов языка, не приготовлено никаких данных?…».
«Что нужно человеку для того, чтоб писать стихи? – Чувство, мысли, образованность, вдохновение и т. д. Вот что ответят вам все на подобный вопрос. По нашему мнению, всего нужнее – поэтическое призвание, художнический талант. Это главное; все другое идет своим чередом уже за ним. Правда, на одном таланте в наше время недалеко уедешь; но дело в том, что без таланта нельзя и двинуться, нельзя сделать и шагу, и без него ровно ни к чему не служат поэту ни наука, ни образованность, ни симпатия с живыми интересами современной действительности, ни страстная натура, ни сильный характер…».
«…наша критика (если только она есть) не может назваться бедною, истощенною труженицей, сколько потому, что у нас мало деятельных писателей, столько и потому, что у наших писателей деятельность редко бывает признаком силы и разносторонности таланта, что, прочтя и оценя одно их произведение, можно не читать и не оценивать остальных, как бы много их ни было, в полной уверенности, что они пишут одно и то же, и всё так же. Нам кажется, что г. Тимофеев принадлежит к числу таких писателей. Чего не пишет он, каких стихотворений нет у него!.
Лет тому восемь назад представитель какого-то сибирского университета обратился ко мне с просьбой написать сочинение, наподобие тех, что пишут школьники. Мне предложили взять любое произведение из школьной программы и разобрать «образ» любого из персонажей. Предложение показалось интересным, и я согласился. Написал сочинение по роману Ивана Гончарова «Обломов» и даже получил за него какую-то денежку. Экземпляра сборника мне так и не прислали.И вот теперь нашёл я среди замшелых файлов этот текст и предлагаю вашему благосклонному вниманию.
«Он страдал от себя, болел собою. Его лирические строфы показывают, как ужас самопрезрения проникал в его душу, как изнывал писатель в неисцелимой тоске и, словно ребенок, ждал и жаждал спасения от матери, со стороны. «Выводи на дорогу тернистую!..» Но, разумеется, на тернистую дорогу не выводят, а выходят. И со стороны не могло явиться того, чего не было в сердце и воле самого поэта, так что до конца дней своих томился Некрасов от горькой неудовлетворенности, от того, что он не мог прямо и смело смотреть в глаза своей взыскательной совести и в жизненной вялой дремоте «заспал» свою душу…».