Game Over. Волейбол продолжается - [35]
Меня как-то спрашивали: пока летел этот переходящий мяч, успела ли я о чем-то подумать? Что вот сейчас он прилетит ко мне, что связующая соперниц до него не дотянется, что вот он шанс завоевать золотые медали – и очень важно не ошибиться…
Ответственно заявляю: ни о чем вообще не думалось. Действуешь в таких ситуациях рефлекторно, на автомате. Летит мячик, ты на автомате принимаешь решение за доли секунды и это решение реализуешь. Этим и прекрасен волейбол. Конечно, после того, как забила – тогда да, тогда мыслей сразу становится много. Ура и все такое…
Вот как праздновали, тоже не слишком помню. Понятно, что телефоны у всех буквально лопались от входящих сообщений и звонков. Творилось что-то невероятное. Все звонили и в один голос говорили: «Вы не представляете, что вы сделали, что сейчас творится в России!»
И конечно, когда мы приехали домой, это действительно было что-то новое, чего в российском женском волейболе прежде не случалось. Ажиотаж колоссальный! В аэропорту встречали, постоянные интервью, телепередачи… Непривычно.
Еще тот чемпионат запомнился забавным эпизодом на награждении. Мы стояли рядом с Любой Соколовой, и как раз должны были объявить MVP турнира. Я ей говорю: «Тебя выберут». А она: «Ну нет, конечно, тебя!» Стоим-стоим, весело препираемся, и в этот момент объявляют, что лучшим игроком признали связующую сборной Японии Йошие Такешито. А японки на том турнире финишировали шестыми, причем даже в игре за пятое место их Китай «прибил» со счетом 3:0…
Мы друг на друга с Любой посмотрели и стали смеяться так, что еще долго потом успокоиться не могли. Вроде бы торжественный момент, награждение, а мы с ней стоим и хохочем как ненормальные… Порадовались хотя бы за Елену Годину, которую признали лучшей подающей. Она, кстати, часть тех своих призовых денег отдала на благотворительность.
А больше нам ничего и не досталось, никаких индивидуальных призов.
А, ну конечно! Что значит ничего не досталось… А пончики?! Правда, доставались они нам регулярно на протяжении всего турнира. Точнее, мы их сами доставали. Терпением и трудом.
История следующая. Недалеко от отеля располагался «Данкин Донатс». Денег у нас особенно не было, а отдавать в Японии вещи в стирку очень дорогое удовольствие. И для федерации, и для нас… Ну а стирать как-то надо же. На руках не вариант, все пальцы сотрешь до мозолей, играть не сможешь. Хотя в начале моей карьеры в сборной стирали именно сами всю форму, за исключением игровой. Даже возили с собой маленькие пластиковые тазики для стирки…
Нашли неподалеку от отеля прачечную. Там все это дело стоило 100 или 200 йен плюс порошок. И каждый день дежурные по команде носили туда форму.
И вот пока одежда стиралась, волейболистки сборной России шли в этот самый очень удачно расположенный «Данкин Донатс». Счастливые-довольные покупали пончики, возвращались в прачечную, грузили форму в рюкзаки – и в отель. Чтобы там, в номере, в тишине и спокойствии насладиться этими пончиками. Вопрос о «здоровом питании», изначально вынесенный Капрарой на повестку, с этой повестки не снимался никогда. И есть пончики можно было только втихаря от тренерского штаба.
Один раз мы с Маришей Бабешиной как раз были дежурными. А стирала таким образом не только сборная России, а почти все команды. И вот мы всё закинули в машинки и как-то не рассчитали время. Вернулись гораздо позже, когда наше время уже кончилось, и стирать должна была другая сборная. Идем с этими пакетами с пончиками и думаем: сейчас, наверное, нашу форму уже вытащили и разбросали по прачечной, в лучшем случае – свалили в кучу…
Повезло, что после нас в очереди были японки, а не наши самые принципиальные соперницы – итальянки или бразильянки. Мы заходим в прачечную, а вся наша форма разложена аккуратными стопочками. Шорты отдельно, топики отдельно, носочки отдельно, форма разных цветов тоже отдельно…
Честно говоря, если бы кто-то наше время занял, мы бы эту чужую форму просто положили бы сверху на стиральные машины. Мол, нечего занимать чужое время! Но японки – молодцы. Чего-то нам так неудобно перед ними стало… Мы эти аккуратные стопочки быстро запихали огромными комками в рюкзаки и пакеты, чуть ли не ногами утрамбовали и скоренько отчалили. Сказали «аригато» и ушли. Японки на нас смотрели округлившимися от удивления глазами.
…Понятно, что никто в сумки нам, как на таможне, не заглядывал, и «диету Капрары» удавалось обходить. Спокойно заваришь чаек, достанешь пончик – красота! Мои любимые были с заварным желтым кремом…
Еще все в нашей команде обожали японские бутерброды-треугольники. Рисовые, с креветками. Тоже вкуснотища. Вот таким незамысловатым образом пытались сами себя развлекать и баловать.
Главные сувениры из Японии – это продукция производителя волейбольной экипировки Mizuno. В Осаке был огромный пятиэтажный магазин этой фирмы, и вот там мы по-настоящему отрывались! Тем более это технический спонсор сборной России, поэтому нам полагалась хорошая скидка. Большинство друзей ведь все равно из волейбольной тусовки, поэтому какая-нибудь кофточка или футболка Mizuno с Микки-Маусом считалась самым крутым подарком.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.