Гамбусино - [45]

— Теперь, — сказал Антилопа, убедившись, что молодая девушка крепко держится за его пояс, — да спасет нас Ваконда! Мы потеряли очень много времени!

Краснокожие засвистели, и лошади, услышав свист, понеслись с головокружительной быстротой.

Не прошло и десяти минут, как эти современные кентавры догнали квадрилью и даже немного опередили ее.

— Пришпоривайте лошадей! Пришпоривайте лошадей! — крикнул Антилопа, проносясь мимо дона Горацио. — И что бы ни случилось, не уменьшайте скорости! Не теряйте Антилопу из виду!

Небо стало медно-желтым, жара была удушающей, птицы кружились в воздухе, испуская резкие, нестройные крики. Внезапно небо потемнело, издалека послышался удар грома. И почти в ту же секунду вдали показался громадный песчаный смерч, приближавшийся с невероятной скоростью.

— Тревога! — пронзительно закричал Антилопа. — Все вслед за вождем, если дорожите жизнью!

И, сделав резкий крюк, он понесся в направлении, противоположном смерчу.

Слова индейца вернули воинам энергию, и они как завороженные бросились за ним, поручив свою жизнь богу.

Теперь они поняли, какая угроза нависла над их головами. Даже лошади инстинктивно почувствовали, что им угрожает смертельная опасность, и помчались так быстро, что, казалось, у них выросли крылья за спиной.

Нет страшнее бедствия в пустынях Дальнего Запада, чем ураган. С ним нельзя сравнивать даже ужасы африканского самума.

Песок, поднятый бурей, приняв форму огромного столба, мчится во всех направлениях по прерии, уничтожая, сметая все и всех на своем пути, будь то деревья, люди или животные.

Этот невиданный по величине песчаный столб, доходящий почти до облаков, закрывает солнечный свет, вырывает, кружась, целые почвенные слои, притягивает и всасывает в себя любые тяжелые предметы — и за несколько часов меняет внешний вид прерии.

Дон Горацио и его солдаты закрыли себе лица до глаз мокрыми платками: предосторожность, которой их научили индейцы и без которой они неизбежно бы задохнулись.

Два часа неослабевающего, неистового бегства протекли в мучительной тревоге.

Изредка, на какой-то миг, тьму прорезали свинцовые отблески света и тут же исчезали. И тогда наступившая непроницаемая мгла казалась еще страшнее.

Донья Линда почти не понимала, что происходит вокруг: уцепившись инстинктивно с отчаянной силой за пояс индейца, почти теряя сознание, она думала, что все это — кошмарный сон.

Бегство продолжалось. Иногда слышался крик, потом проклятие. Это означало, что один из всадников упал. А другие неслись, перескакивая через него, через его лошадь, даже не замечая этого.

Наконец стало светлеть, наступила тишина.

Антилопа испустил пронзительный крик и остановился.

Да и время было: если бы такая бешеная скачка продолжалась еще хоть четверть часа, белые погибли бы от усталости и ужаса.

Квадрилья была уже вне пределов прерии.

Примерно в полулье от них громадный девственный лес обещал тенистое убежище, так необходимое им в данный момент.

Дон Горацио поглядел на свой отряд, и вздох отчаяния невольно вырвался из его груди.

Больше половины его всадников было поглощено песками.

Только чудо спасло остальных.

— Благодарю вас, вождь! — горячо сказал он индейцу. — Мы вам обязаны жизнью. Если бы не ваша великодушная преданность, мы все остались бы в этой ужасной пустыне.

— Антилопа исполнил свой долг, — ответил индеец, спокойный, холодный и бесстрастный, как будто ничего необычайного не произошло. — Ведь Мос-хо-ке поручил ему быть проводником бледнолицых.

Он спрыгнул с лошади, осторожно взял на руки Линду и тихо положил ее на траву.

— Ах, зачем вы спасли меня, вождь! — сказала ему донья Линда с глубокой печалью.

— Затем, что отец девушки с голубыми глазами умер бы от горя, если бы команчи не вернули ему дочери! — шепотом сказал Антилопа, наклонившись к уху молодой девушки. — Пусть моя сестра не теряет мужества — ее друзья близко.

И, поклонившись низко молодой девушке, прелестное лицо которой осветилось лучом надежды, вождь удалился, оставив ее на попечение служанок, которые едва оправились от перенесенного страха.

XVI. РАЗВАЛИНЫ НА РИО ХИЛА

Нам придется на время расстаться с доном Горацио де Бальбоа и вернуться к другим, тоже очень важным персонажам этой повести. Мы их очень давно не вспоминали.

Просим читателя последовать за нами в одно из самых живописных мест западных прерий, которым скваттеры22 и лесные охотники дали название Дальнего Запада. Это характерное название двумя словами определяет легендарную страну, истоптанную почти исключительно одними легкими мокасинами непокоренных индейцев — ожесточенных врагов белой расы…

Прошло десять дней после отъезда каравана, которым командовал дон Хосе Морено.

По тропинке, еле отмеченной следами диких животных, ехали трое вооруженных до зубов всадников в костюмах лесных охотников.

Было около трех часов пополудни; жара, нестерпимо палящая в первой половине дня, начинала понемногу спадать.

Не обращая внимания на жару, всадники ехали, не прибавляя шагу.

Наверно, для этого у них были серьезные причины, так как они не могли пожаловаться ни на усталость, ни на слабость своих лошадей.

Спутники достигли вершины пологого холма; вид с него расстилался на довольно далекое расстояние; на этом холме всадники остановились.