Гамбит Смерти - [3]

Олег первым шагнул навстречу.

— Что с Иваном?

— Насмерть, — Юрий остановился, повернул назад. Тропинка узкая, шли по одному, я сразу за Олегом. Несколько поворотов — и вот нависающая скала, место Ивана, крайняя, самая дальняя, а внизу, на каменистом берегу Желчуга — он сам.

Иван успел сгруппироваться в падении, но — двадцать метров. Семь этажей по городским меркам. И — камень. Эксперт не требовался.

Брызги речного потока долетали до нас и морозили кожу.

— Как же это он? — Аркадий отвел взгляд. Зрелище не для шахматиста.

— Упал. Сорвался, наверное, — Юрий кинул взгляд на скалу.

— Не следует ли сообщить властям? — Александр Борисович, Александр Борисович! Вот тебе и концентрация.

— Каким властям? Где они, власти?

Да. С властями в горах сложно. И не в горах тоже. Военные патрули или самооборона — это есть. Но на падение со скалы они не приедут.

— С властями я улажу, — Юрий знает, что делает. — Составим акт о несчастном случае. Вот с телом проблема. Придется доставить в поселок. Я думаю, в Харыз идти смысла нет. Сегодня поздно, а выйти завтра — доберусь к ночи, опять дела не будет. Вот послезавтра машина придет, на ней и отправлюсь. Деньги понадобятся.

— Разумеется, — Стачанский разгладил лоб.

— Олег, принеси носилки. Они у входа в чулане.

— Хорошо.

— Может быть, подняться наверх, посмотреть? — подал голос Аркаша.

— Зачем? Впрочем, давайте. Только осторожно, и не все. Петр Иванович, вы пойдете со мной?

Ничего необычного наверху мы не обнаружили. Юрий осторожно подошел к самому краю.

— Наверное, голова закружилась. Все-таки горы. Или просто слишком близко подошел и потерял равновесие. Давай осторожно вниз.

— Нашли что-нибудь? — Аркаша нервничал.

— А что мы могли найти?

— Следы борьбы, например. Вдруг на него напали?

— На Ивана? К нему невозможно незаметно подойти. А одолеть он мог любого, даже не вспотев. Ну, может, кроме Олега.

— Вы говорите ерунду, — оборвал его Нимисов. — Олег находился от него дальше всех. И мимо меня незамеченным пройти не мог никто.

— Я не в том смысле… Бесспорно, произошел несчастный случай. Бывает с самыми опытными людьми.

— Вот именно, — отрезал Нимисов.

Показался с носилками Олег. Я помог уложить тело. Комов был тяжелым, очень тяжелым.

Меняясь, мы дошли до шале.

— Я думаю, тело надо поместить в холод, на ледник, — Юра вытер пот. — Днем жарко, и вообще…

— Там же продукты!

— Нет, Петр Иванович, не на твой. Тут есть еще, рядом с сараем. Зимой заложили, я знаю. Для трофеев охотничьих.

— Правильно, — Нимисов согласно кивнул. — Тело может вызывать фрустрацию биополей.

Второй ледник был в метрах пятидесяти от дома. Я не пошел туда.

Разумеется, трудно рассчитывать на почетный караул и всенощное бдение, но вот так — куда-то в погреб одинокий труп, а сами — продолжать подготовку? Жестокая штука — большой спорт.

Совсем без настроения сидел я на кухне, отказавшись от помощи Олега. Керосиновая лампа не казалась такой уютной, как прежде. Даже чистка картофеля, занятие сродни вязанию, не успокаивала.

После весенних оползней линию не восстанавливали, не до того, и сидели мы без телефона и электричества. По Нимисову, это и требовалось — низкочастотный ток-де притупляет мышление.

Коренчатым ножичком я нарезал картофелины на четвертушки, набрал в кастрюлю воды и бросил щепоть соли. Хорошо, с водой нет проблем — умная система подводила ее из горного источника самотеком.

Заглянул Анатолий.

— Сочку попьешь?

— Обязательно.

Он всегда пьет томатный сок по вечерам — заботится об остроте ночного зрения.

— Будешь и сегодня комету искать?

— Да. Небо ясное. Луна, правда, мешает.

Вода закипела, я убавил огонь.

— Как развивается шахматная мысль?

— Помаленьку. Жалко парня, дурацкая смерть. Стачанский с Аркашей разбирают вариант.

Он посмотрел на кастрюлю.

— Что на ужин?

— Скоро узнаешь.

— Ладно, пойду.

Я смотрел в темное окно. Ни огонька, ничего, одно тусклое отражение кухни. Я прибавил света, покрутив фитиль.

Картофель почти сварился. Я слил воду, добавил два стакана сметаны, ложку топленого масла, на кончике ножа соли и вернул кастрюлю на плиту. Через пять минут она зафырчала, и я увез ужин в обеденный зал.

Ели без вдохновения.

Скверно что-то на душе.

2. Вторник, 21 час 50 минут.

— Дома у меня есть порошок. Судомой называется. Незаменимая штука для холостяка. Или вот «Фэйри».

— На любителя, — я подал Юре полотенце. — Химия. Горчица проверена веками.

— Горчица кусается, — он вытер руки и подсел к столику.

Я выложил яичницу по-американски.

— Простому человеку без калорий невмочь, — Юра, отставив благоприобретенные манеры, обходился одной вилкой. Дикий пионер на Диком Западе.

По настоянию Нимисова первая четверка перешла на вегетарианское питание. Андив, скродола, рагу из кольраби, взбитый горох. Успокаивает астральное тело. Но ребятам хотелось что-нибудь поосновательнее. Только что Олег умял банку тушенки — не хватило терпения ждать, пока я готовлю. Вот Юре двойная порция и досталась. Он парень выносливый, справится.

— Тебе надо что-нибудь в городе?

Ему везти тело Комова.

— Нет, ничего. Ты когда вернешься?

— Послезавтра. Самое позднее — в пятницу.

Он остановился перевести дух. Или продлить удовольствие.