Гамбит принца - [94]

Дэмиен был одет в виирийскую одежду. Он ощущал ее на себе — высокий воротник, плотно затянутая ткань, очерчивающая контуры тела, длинные рукава, блеск высоких сапог. Даже его волосы были подстрижены в виирийском стиле.

Сначала Дэмиен увидел, что мужчина рассматривает все это, и потом увидел, что мужчина смотрит прямо на него.

— Последний раз, когда мы разговаривали, цвели абрикосовые деревья, — сказал Дэмиен на Акиэлосском. — Мы гуляли в ночном саду, и ты взял мою руку и дал мне совет, и я его не послушал.

Никандрос из Дельфы не сводил с него глаз и пораженным голосом, словно наполовину обращаясь к самому себе, сказал:

— Это невозможно.

— Старый друг, ты пришел в то место, где все совсем не так, как мы оба полагали.

Никандрос ничего не сказал в ответ. В повисшей тишине он просто смотрел, побледнев, как человек, только что получивший удар. Затем медленно, как будто ноги перестали ему служить, он упал на колени — Акиэлосский командир, стоящий на коленях на грубо выделанных каменных плитах Виирийского форта.

Он сказал:

— Дамианис.

До того, как Дэмиен успел сказать ему подняться, он снова услышал свое имя, эхом повторенное другим голосом, потом еще одним. Его имя расходилось среди собравшихся во дворе людей в волнах изумления и благоговения. Камердинер рядом с Никандросом преклонил колени. И затем четверо солдат в передних рядах. И затем другие, дюжины солдат, ряд за рядом.

И Дэмиен смотрел, как вся армия падала на колени, пока двор не стал похож на море склоненных голов, и тишину не сменил шелест голосов, повторявших снова и снова:

— Он жив. Сын Короля жив. Дамианис.

Глава 19,5

Дэмиен был счастлив. Это чувство исходило от него, тело отяжелело, а он сам был удовлетворен. Он видел, как Лорен выскользнул из постели, но ощущение его сонливой близости все еще оставалось.

Когда Дэмиен услышал шаги Лорена по комнате, то он, оставаясь обнаженным, повернулся, чтобы насладиться видом, но Лорен исчез в арочном проходе, который вел в другую комнату покоев.

Дэмиен был согласен ждать; он нагим лежал на простынях, и его единственными украшениями служили золотые рабские браслеты и ошейник. Дэмиена охватило чувство тепла, удовольствия и невероятности от его положения. Постельный раб. Он закрыл глаза и снова ощутил тот первый долгий медленный толчок в тело Лорена, услышал его первые тихие стоны.

Дэмиен за шнуровку вытянул из-под себя мешающую рубашку, затем, недолго думая, скомкал, вытерся ею и скинул с кровати. Когда он поднял взгляд, то Лорен снова появился в арке.

На Лорене не было ничего, кроме его белой нижней рубашки. Должно быть, он подобрал ее с пола; у Дэмиена в мыслях всплыло сладкое воспоминание, как он стягивал ее, запутавшуюся, с запястий Лорена. Рубашка доходила Лорену до верха бедер. Тонкая белая ткань подходила ему. Было что-то прекрасное в том, чтобы видеть его таким: с распущенной шнуровкой и лишь наполовину одетым. Дэмиен, подперев голову рукой, наблюдал за его приближением.

— Я принес тебе полотенце, но, я вижу, ты уже сымпровизировал, — сказал Лорен, останавливаясь у стола, чтобы налить воды в кубок, который затем поставил на низкий прикроватный столик.

— Возвращайся в постель, — сказал Дэмиен.

— Я… — начал Лорен и остановился. Дэмиен поймал его руку, переплетая их пальцы. Лорен посмотрел на их соединенные ладони.

Дэмиен был изумлен этим ощущением: оно было новым, каждый удар сердца казался первым, и Лорен изменился перед ним.

Лорен вернул назад не только свою рубашку, но и мелькающее подобие своей обычной отстраненности. Но он возвратился не в своей туго зашнурованной одежде с высоким воротником и в сверкающих сапогах, как мог бы сделать. Он был здесь — сомневающийся, на грани нерешительности. Дэмиен потянул его за руку.

Лорен почти не сопротивлялся, и одно его колено оказалось в шелках постели, а рука неловко легла Дэмиену на плечо. Дэмиен взглянул на него, на его золотистые волосы, на не зашнурованную рубашку, приоткрывающую тело. Руки и ноги Лорена были чуть напряжены, особенно, когда он неловко двинулся, чтобы поймать равновесие — так, словно не знал, что делать. Он вел себя, как благопристойный молодой человек, которого только что впервые уговорили на юношескую борьбу, и он обнаружил себя верхом на своем сопернике среди древесных опилок. Второй рукой Лорен сжимал полотенце.

— Ты фамильярничаешь.

— Возвращайтесь в постель, Ваше Высочество.

В ответ на это он получил долгий холодный, близкий к гневному взгляд. Дэмиен почувствовал опьяняющее блаженство от собственной дерзости. Он перевел взгляд на полотенце.

— Ты действительно принес это мне?

Через мгновение Лорен ответил:

— Я думал… вытереть тебя.

Дэмиен был ошеломлен нежностью этой идеи. С чуть участившимся биением сердца он осознал, что Лорен действительно собирался это сделать. Дэмиен привык к ухаживаниям рабов, но это была прихоть за пределами всяких мечтаний — чтобы Лорен делал это. Уголки его губ изогнулись от этой невозможной мысли.

— Что?

— Значит такой ты в постели, — ответил Дэмиен.

— Какой? — спросил Лорен, чуть напрягшись.

— Внимательный, — сказал Дэмиен, очарованный мыслью. — Неуловимый. — Он посмотрел на Лорена: — Я должен прислуживать тебе, — сказал он.