Гамбит принца - [93]

Красный всегда был цветом Регентства, но не это заставило сердца Дэмиена биться чаще. Он знал эти отряды. Он помнил последний раз, когда видел их — тогда Дэмиен был спрятан за выступом гранита. Он часами скакал вдоль реки, чтобы избежать встречи с ними, и промокший Лорен сидел в седле позади него. «Ближайший Акиэлосский отряд оказался ближе, чем я ожидал», сказал тогда Лорен.

Это были не отряды Регента.

Это была армия Никандроса, наместника из Дельфы, и его командира Македона.

Во дворе вспыхнуло движение — застучали копыта, раздались голоса, предупреждающие об опасности…

Дэмиен осознавал все это словно издалека; он повернулся, почти не глядя, когда на стену поднялся гонец, промчавшийся по ступеням через две за раз, упал на одно колено перед Дэмиеном и, задыхаясь, передал послание:

— Акиэлоссцы наступают на нас, — Дэмиен ожидал это услышать и услышал, но затем гонец добавил: — Мне приказано отдать это Командиру форта, — и он с силой вжал что-то Дэмиену в руку.

Дэмиен уставился на то, что лежало у него на ладони. Позади него приближалась Акиэлосская армия. В его руке лежало твердое золотое кольцо с гравировкой в виде звезды.

Он смотрел на кольцо с печатью, принадлежащее Лорену.

Дэмиен почувствовал, как волосы встают дыбом. Последний раз, когда он видел это кольцо, он был в гостинице в Нессоне, и Лорен передал его посланнику. «Дай ему это и скажи, что я буду ждать его в Рейвенеле», сказал тогда Лорен.

Отдаленно Дэмиен заметил, что Гиймар с несколькими солдатами поднялся на крепостную стену и обращался к нему:

— Командир, Акиэлоссцы наступают на форт.

Дэмиен повернулся и посмотрел на Гиймара, его рука сжимала кольцо с печатью. Гиймар на мгновение замер, осознавая, с кем он говорит. Дэмиен увидел все на его лице: Акиэлосские силы, подступающие снаружи, и Акиэлоссец, командующий фортом.

Гиймар подавил свои сомнения и сказал:

— Наши стены выдержат любую атаку, но Акиэлоссцы не дадут подойти нашему подкреплению.

Дэмиен вспомнил ночь, когда Лорен впервые обратился к нему по-акиэлосски, вспомнил долгие ночи, когда они говорили только на Акиэлосском: как Лорен пополнял свой словарный запас, улучшал свой навык, и выбор тем был не случаен — топография границ, договоры, маневрирование отрядов.

Когда это открылось ему, Дэмиен сказал:

— Они наше подкрепление.

Правда подступала к ним. Его прошлое шло к Рейвенелу — ровное и непрерывное приближение. Дэмиен и Дамианис. Йорд оказался прав. Всегда был только один он.

Дэмиен сказал:

— Откройте ворота.

* * *

Акиэлосское вступление в форт было похоже на течение единого красного потока, но если вода в течении кружится в водоворотах и бурлит, то этот поток был ровным и неукротимым.

Их руки и ноги были грубо обнажены, словно война для них была столкновением плоти с плотью. На их оружии не было украшений — оно было лишь сутью, необходимой для убийства. Ряды маршировали за рядами, выстраиваясь с математической точностью. Дисциплина армии, шагающей в унисон, была демонстрацией мощи, ожесточенности и непобедимости.

Дэмиен стоял на помосте и наблюдал за размахом происходящего. Всегда ли они были такими? Лишенными всего, кроме прагматичности? Такими жадными до войны?

Мужчины и женщины Рейвенела столпились по краям двора, и люди Дэмиена разделились, чтобы сдерживать их. Толпа давила и наступала на них. Новость об Акиэлосском вступлении распространилась. Толпа гудела, и солдатам не нравилось то, что они обязаны были делать. Регент оказался прав, народ говорил: Лорен был в сговоре с Акиэлосом все это время. Казалось странным безумием осознавать, что это на самом деле было правдой.

Дэмиен видел лица Виирийских мужчин и женщин, видел стрелы, направленные с крепостных стен, и в углу просторного двора он увидел женщину, прижимавшую к себе голову своего сынишки, который вцепился в ее юбки.

Теперь Дэмиен понял, что виднелось в их глазах из-под враждебности. Это был ужас.

Он чувствовал напряжение и Акиэлосских сил тоже — Дэмиен знал, что они ожидают предательства. Единственный вытащенный из ножен меч, единственная выпущенная стрела освободит смертоносную силу.

Пронзительный рев горна прокатился по двору. Эхом отражающийся от всех каменных поверхностей, это был сигнал остановить движение. Движение прекратилось неожиданно — только тишина осталась там, где только что были слышны лязг металла и топот ног. Эхо горна постепенно затихало, пока не показалось, что можно услышать, как звенит туго натянутая на луках тетива.

— Это неправильно, — сказал Гиймар, сжимая руку на рукояти меча. — Мы должны…

Дэмиен поднял руку, останавливая его.

Под главным знаменем один из Акиэлоссцев соскочил с лошади, и сердце Дэмиено гулко заколотилось в груди. Дэмиен почувствовал, как двинулся вперед, спускаясь по плоским ступеням помоста, оставляя Гиймара и других солдат позади.

Дэмиен чувствовал на себе каждую наблюдающую за его спуском пару глаз в затихшем дворе — шаг за шагом. Обычно так не делалось. Обычно виирийцы стояли на своих помостах и заставляли гостей подниматься к ним. Но для Дэмиена это не имело значения. Он не сводил глаз с человека, который так же наблюдал за его приближением.