Гамбит принца - [63]

Сначала Лорен промолчал. Взглядом он прошелся по выстроенным отрядам, по коннице по бокам от него с обеих сторон и по полному составу пеших солдат, против которых стоял его собственный маленький отряд, чье количество никогда бы не положило начало сражению.

Попытка противопоставить его слово слову Аймерика была бы насмешкой, потому что среди этих людей Лорен не имел доброго имени, которым мог защитить себя. Он был в руках сторонников своего дяди. В Арле все будет еще хуже — сам Регент, очерняющий репутацию Лорена. Трус. Никаких достижений. Не подходит для трона.

Лорен не собирался просить своих людей умереть за него. Дэмиен знал это, как с чувством, похожим на боль в своей груди, знал и то, что они умерли бы, вели им Лорен. Это толпа мужчин, которые не так давно были разрозненными, бестолковыми и вероломными, стала бы сражаться до самой смерти за своего Принца, если бы он приказал.

— Если я подчинюсь вашим солдатам и сдамся правосудию моего дяди, — начал Лорен, — что будет с моими людьми?

— Ваши преступления не имеют к ним отношения. Не совершив ничего дурного, кроме сохранения преданности Вам, они получат свою свободу и свои жизни. Их расформируют, а женщины будут сопровождены до Васкийской границы. Раб будет казнен, разумеется.

— Разумеется, — повторил Лорен.

Заговорил Советник Гийон.

— Ваш дядя никогда бы не сказал Вам этого, — сказал он, останавливая лошадь рядом со своим сыном Аймериком. — Так что скажу я. Из преданности Вашему отцу и Вашему брату Ваш дядя обращался с Вами со снисходительностью, которой Вы никогда не заслуживали. Вы отплатили ему неуважением и презрением, небрежностью по отношению к своим обязанностям, легкомысленным равнодушием по отношению к позору, который Вы принесли своей семье. То, что Ваша эгоистичная натура довела Вас до предательства, меня не удивляет, но как Вы могли предать доверие Вашего дяди после всей той доброты, которой он щедро Вас одаривал?

— Дядюшкина неумеренная доброта, — сказал Лорен. — Уверяю вас, это было просто.

Гийон сказал:

— Вы совсем не выказываете раскаяния.

— Говоря о небрежности, — сказал Лорен.

Он поднял руку. Далеко позади него две Васкийских женщины отделились от его отряда и начали скакать вперед. Энгюран встревоженно двинулся, но Туар жестом остановил его — две женщины едва ли повлияют здесь на что-то, так или иначе. На полпути их приближения можно было разглядеть, что к седлу одной было что-то привязано, и затем стало можно разглядеть что именно это было.

— У меня есть кое-что ваше. Я бы упрекнул вас в беспечности, но я только что получил урок, что отщепенцы отряда могут ускользнуть из одного лагеря в другой.

Лорен сказал что-то на Васкийском. Женщина сбросила связанного со спины своей лошади в грязь, как обычно вытряхивают нежелательное содержимое из мешка.

Это был мужчина с темными волосами, связанный по запястьям и лодыжкам, как боров на вертеле после охоты. Его лицо было покрыто коркой грязи, кроме висков, где его волосы слиплись от запекшейся крови.

Он не был членом клана.

Дэмиен помнил Васкийский лагерь. Сегодня в нем было четырнадцать пленников, хотя вчера было десять. Он настороженно посмотрел на Лорена.

— Если Вы думаете, — начал Гийон, — что неуклюжая финальная сцена с заложниками остановит или задержит нас от того, чтобы доставить Вас к правосудию, которого Вы заслуживаете, то Вы ошибаетесь.

Энгюран сказал:

— Это наш разведчик.

— Это четверо ваших разведчиков, — сказал Лорен.

Один из солдат соскочил со своей лошади и встал на одно защищенное броней колено рядом с пленником, пока Туар, нахмурив брови, обратился к Энгюрану:

— Доклады задерживаются?

— С востока. В этом нет ничего необычного, когда местность такая обширная, — ответил Энгюран.

Солдат разрезал путы на руках и ногах пленника, и, как только он вытащил кляп, пленник, пошатываясь, принял сидячее положение с отупелыми движениями человека, только что освобожденного от жестких веревок.

Тяжело ворочающимся языком, он сказал:

— Мой господин… силы людей с востока скачут, чтобы перехватить вас у Хеллэя…

— Это Хеллэй, — с нетерпеливой резкостью перебил Советник Гийон, когда Капитан Энгюран посмотрел на Лорена с изменившимся выражением лица.

— Какие силы? — неожиданный голос Аймерика был высокий и резкий.

И Дэмиен вспомнил погоню по крышам, сброшенное на солдат под ними постельное белье, пока небо над их головами кружилось от звезд…

— Толпа Ваших союзных кланов или Акиэлосских наемников, без сомнения.

…вспомнил посланника с бородой, упавшего на колени в комнате гостиницы…

— Вам бы этого хотелось, не так ли? — поинтересовался Лорен.

…вспомнил Лорена, интимно шепчущегося с Торвельдом на ароматном балконе, и одарившего его огромным состоянием в виде рабов.

Разведчик говорил:

— …и несут знамена Принца рядом с желтыми цветами Патраса…

Режущая слух мелодия горна одной из Васкианок разнеслась отраженным звуком, как эхо, отдаленная печальная мелодия, которая прозвучала один раз, затем снова и снова, с востока. И, расползаясь по вершине восточного холма, появились знамена вместе со всем блеском оружия и костюмов армии.

Единственный из всех людей Лорен не перевел взгляд на вершину холма, но держал его направленным на Лорда Туара.