Гамбит Королевы - [14]

Она не ответила на улыбку, но и жемчужину не взяла; жемчужина по-прежнему лежала у него на ладони. А Катерина не может отделаться от чувства, что ее провели.

Сеймур уселся рядом с ней на каменную скамью и сказал:

– Возьмите.

Катерина взяла жемчужину с его ладони.

– Или вот что, еще лучше. – Его словно только что осенило. – Отдайте мне ожерелье, я отправлю его к своему ювелиру и прикажу починить его.

Она обернулась к нему, надеясь найти в нем хоть какой-нибудь изъян. Но нет, в нем все прекрасно: и идеально разглаженные оборки шелковой рубашки, и аккуратно подстриженная бородка, и то, как его шапочка лихо сдвинута набекрень, и даже его ужасное длинное перо. Алая атласная подкладка, видная в прорезях дублета, напоминает окровавленные губы. Ей захотелось дотронуться до него. Снег лежал на его бархатных плечах, и кончик его носа покраснел. Катерина с улыбкой сняла ожерелье, передала ему, сама себе удивляясь. Она вовсе не собиралась так поступить, но что-то в его открытой улыбке и выражении лица говорило о том, что она все же ошиблась в нем.

Сеймур взял у нее ожерелье и, прежде чем спрятать под одеждой, на миг поднес к губам. Ее словно ударила молния, как будто он поцеловал не ожерелье, а ее шею.

– Берегите его. Оно принадлежало моей матери и очень дорого мне. – Ей удалось взять себя в руки и ответить со своей обычной прямотой.

– Уверяю вас, миледи, я буду беречь ваше ожерелье как зеницу ока, – заверил он, добавляя после паузы: – Искренне соболезную вам по поводу кончины вашего мужа. Уилл говорил, что он очень страдал.

Ей совсем не нравится, что брат обсуждает с Сеймуром ее и ее мужа. Интересно, о чем еще они говорили?

– Да, страдал, – кивнула она.

– Должно быть, вам невыносимо было видеть его страдания.

– Да. – Она по-прежнему смотрела на него; похоже, на его лице отражается неподдельная забота. Из-под его шапочки выбился локон; ей с трудом удается удержать руку – так хочется заправить его за ухо. – Невыносимо.

– Ему повезло… ведь о нем заботились вы.

– Вы думаете, ему повезло? – вскинулась она. – Нисколько! Нельзя назвать везением то, что случилось с ним. – Ее голос резок и сух. Она ничего не могла с собой поделать.

Сеймур пристыженно пробормотал:

– Я вовсе не хотел…

– Знаю, вы ничего плохого не имели в виду, – перебила она его, видя, как Мег спускается по ступенькам. – Мег вернулась, нам пора ехать. – Она встала и заметила, что конюх Рейф с лошадьми уже ждет их.

Мег направилась прямо к нему. Похоже, девочка нарочно избегает Сеймура после разговоров об их браке?

– И еще жемчужину, – напомнил Сеймур.

Слегка смутившись, Катерина раскрыла ладонь. Жемчужина лежала там. Ей показалось, что ее снова провели.

– Ах да, жемчужина! – спохватилась она и передала ему бусину.

– Вы знаете, как выращивают жемчуг? – спросил он.

– Конечно, знаю! – Внезапно она разозлилась на себя за то, что этот красавец пытается вскружить ей голову сладкими речами и банальностями; наверное, все эти хихикающие фрейлины тают от каждого его слова, когда он рассказывает им о жемчуге, рассыпаясь в двусмысленностях, и уговаривает их раскрыть створки своих раковин и лечь с ним в постель.

– А вы – песчинка в моей раковине, – бросила она, готовясь уйти.

Но Сеймура не так легко было смутить.

– Но, может быть, когда-нибудь и я стану жемчужиной, – сказал он, целуя ей руку.

Затем он взбежал вверх, перескакивая через две ступеньки. Плащ развевался за его широкой спиной. Катерина вытерла тыльную сторону ладони о платье и сердито выдохнула. Из ее рта вырвалось облачко пара. Жаль, что она не сказала: если он рассчитывает на легкую победу над вдовой, ошибается. Она не согласится на это даже за тысячу золотых ожерелий. Неожиданно ее охватила тоска. Без мужа она чувствовала себя неприкаянной, она ужасно скучала по нему, ей так хотелось к нему вернуться!

На лестнице какая-то суматоха; разговоры и взрыв смеха. Подняв голову, она увидела, что на ступеньке сидит юный паж; рядом с ним перевернутое блюдо с тартинками, которые разбросаны повсюду. Мимо проходили придворные; они смеялись, пинали тартинки ногами, втаптывали их в пол, дразнили мальчика. На круглом румяном мальчишеском лице смущение и стыд.

Катерина инстинктивно хотела ему помочь, но ее опередил Сеймур. Он опустился на колени, не жалея шелковых панталон, и стал подбирать тартинки. Шутники тут же умолкли и трусливо отошли подальше; всем известно, что Сеймур – зять короля и ему необходимо оказывать уважение. Глядя на их лица, можно было подумать, что Сеймур перевернул мир с ног на голову, встав на колени, чтобы помочь безвестному пажу. Он легонько хлопает мальчишку по спине, смешит его. Они некоторое время сидят рядом, весело болтая, затем Сеймур помог мальчику подняться, и Катерина услышала, как он сказал:

– Не бойся. Я замолвлю за тебя словечко перед поваром.

Когда они ушли, Катерина рассеянно подняла руку к шее, где висел мамин крестик. Правильно ли она поступила, что отдала ожерелье Сеймуру? В конце концов, она его почти не знает. Конечно, он приятель Уилла; этого достаточно, чтобы не сомневаться в его честности… А как по-доброму он отнесся к несчастному пажу! Наверное, она перестала доверять мужчинам после Мергитройда.