Галя - [10]
– Не познакомлю. Его уволили за пьянство, он уехал из Норильска. Но ты ошибаешься – мой паспорт чист. Я приехала с Константином, это верно, но регистрироваться не торопилась.
– А со мной хочешь зарегистрироваться?
– А с тобой хочу. Имеешь возражения?
– Ровно тысячу и одно.
– Короче, ты не любишь меня!
Она опять заплакала. Надо было менять тон.
– Глупая! Непоправимо глупая! – сказал я нежно. – Дело не в отсутствии любви к тебе, а в том, как моя любовь велика. Тебе нельзя выходить за меня, потому что это равносильно твоей гибели. Пока мы с тобой живем, не освященные формальной бумажкой, тебе грозит не так уж много неприятностей. Ну, уволили с прежней работы, выгнали из комсомола, отказали в гостинице... Все это уже было. Что еще обрушат на тебя? Но зарегистрированный брак – тяжкая гиря, которую ты добровольно навесишь на себя. Весной меня повезут куда-то на океан – на беспросветное прозябание, на умирание от голода, непосильной работы, новых оскорблений. Мою любовницу, мою любимую, не схватят вместе со мной, не арестуют, не лишат свободы, не увезут из Норильска. А жене предназначена именно такая судьба – стать ссыльной, как я, либо того хуже – угодить в лагерь. Есть такая грозная статья: «как члена семьи...» Ну, убедил я тебя?
– Нет. Хочу быть с тобой даже в заключении.
– Очень красиво звучит! – Я начал терять терпение. Мною овладевал гнев. Я был готов ругаться и кричать. – Ты требуешь недопустимого, невозможного, абсолютно запретного. Я никогда не соглашусь превратить твои прекрасные желания в реальное дело, ибо желание благородно, а исполнение его – безумие.
– Хочу быть с тобой, – повторила она и опять начала плакать. Слезы у нее всегда лились легко, а тут представился важный повод. Сам я принадлежал к другой породе, глаза и в горе оставались у меня сухими. Но женских слез я не выносил, они слишком действовали. Я стал беситься. Все же я понимал, что грубостью ее не проймешь.
Я уже знал, что, мягкая и податливая на ласку, она превращается в непробиваемую стену при малейшей грубости. Я сменил резкость на кротость.
– Еще и еще раз говорю тебе – глупая! Ты не будешь со мной, когда меня, твоего мужа, вышлют. Нас разлучат, это входит в священный ритуал репрессий. И если ты вздумаешь убеждать тюремщиков, что жить без меня не можешь, кто-то напишет непререкаемое указание: «Держать вдалеке от места поселения мужа, запретить между ними переписку». И получится, что ради формального, ничего не выражающего слова «жена» ты навсегда потеряешь не только того, с кем желаешь быть всегда вместе, но и единственное благо – свою свободу.
Она продолжала плакать.
– Вот ты весь в этом – для тебя ничего не значат звания «жена», «муж». А ты подумал, что если меня и арестуют и вышлют, то мысль, что я твоя жена, будет для меня спасительным утешением.
Больше я не уговаривал ее. Против такой логики у меня не было аргументов.
Шла осень – тяжелые дни, мучительные ночи. Галя молчала и плакала. Я молчал и внутреннее бушевал. Она по-прежнему не понимала, что собирается прыгнуть с крутого берега в бездну, я по-прежнему не мог открыть ей на это глаза. Помню, во мне возникло желание все рвать, прекращать нашу связь, послать себя к черту – в смысле: куда-нибудь сбежать, – написать ей потом, что между нами все кончено, считаю себя отныне свободным, будьте здоровы. Я тешил себя мечтами о таком радикальном, все узлы развязывающем письме. Задача несложная, у меня был немалый опыт таких разрывов. Но с Галей я разорвать не мог. Это было свыше моих сил.
Поняв это, я сдался.
– Черт с тобой, – сказал я. – Вяжи меня загсовскими путами. Но помни, когда будет горько в предстоящем тебе лагере, – я не толкал тебя туда, сама захотела.
Мы зарегистрировали брак 9-го декабря 1952 года.
И отпраздновали это событие вдвоем. Водрузили на стол две бутылки шампанского, приготовили небогатую закуску. Ни я, ни она не пригласили гостей – я не мог радоваться за нас, зная, что она пошла на бедствие, а не на благоденствие, стандартные тосты с криками «горько!» для нашего случая не подходили. Только без музыки я не мог обойтись. Пока я, приготовив радиолу, выбирал пластинки. Галя включила радио. Радиола не понадобилась, из репродуктора зазвучало адажио Баха, потом мелодия из «Орфея» Глюка, потом ария Генделя, потом еще что-то, такое же значительное, такое же великолепное... Лучшей музыки сейчас я и сам не смог бы себе пожелать.
– Вот и прошел год нашей близости, – невесело сказал я. – Все по твоей росписи.
– И дальше так будет, – шепнула она. Даже сквозь сильные очки было видно, что ее близорукие глаза сияют.
1953 год был недалеко. Что он должен был принести?
На планете в сопряженном с Землей мире гибнет, распадаясь на части, великая империя. Мировая война довершает дело: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы выходят из ее состава… И в этот момент к власти в стране приходят молодые военные и инженеры. Возглавляет их будущий диктатор — полковник Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни перед чем, чтобы планета пала к его ногам. Что он сделает, добившись абсолютной власти?
Первая книга трилогии Сергея Снегова "Люди как боги" в изначальной, несокращённой редакции, опубликованная в сборнике "Эллинский секрет" в 1966 году.
Это первая советская космическая сага, написанная Сергеем Снеговым в 197? году. Помню мальчишками мы дрались за то, кто первый будет читать эту книгу. С нынешней точки зрения она скорее всего выглядит немного наивной, но помните, что это один из краеугольных камней в фундаменте современной русской фантастики. Прочтите ее!…в далеком светлом и прекрасном будущем, где люди подчинили себе пространство и материю, где человечество по-отечески собирает под своим крылом инопланетные расы, вдруг оказывается, что идет вселенская битва — битва не на жизнь, а на смерть.
Во главе звездной эскадры адмирал Эли начинает далекий поход. Умеющие искривлять пространство разрушители сначала не пропускают землян на свои территории, а затем заманивают адмиральский корабль в ловушку. Эли и его друзьям предстоит пройти через множество тяжелых испытаний, ведь найти общий язык с разрушителями почти невозможно. На помощь землянам приходит неведомая третья сила, а затем обладающий огромным могуществом Мозг, мечтающий обрести тело.Три величайших звездных народа нашего уголка Вселенной соединились в братский союз, но где-то в темных туманностях обитает загадочный и могущественный народ — рамиры…
«…Я диктую этот текст в коконе иновременного существования. Что это означает, я объясню потом. Передо мной в прозрачной капсуле, недвижно подвешенной в силовом поле, отвратительный и навек нетленный, покоится труп предателя, ввергнувшего нас в безысходную бездну. На стереоэкранах разворачивается пейзаж непредставимого мира, ад катастрофического звездоворота. Я твердо знаю об этом чудовищном мире, что он не мой, не людской, враждебный…»Третья, последняя часть космической трилогии, начатой книгами «Люди как Боги» и «Вторжение в Персей».
Сборник научно-фантастических повестей и рассказов выдающегося советского фантаста, объединенных как жанром «космический детектив», так и фигурами главных героев – братьев Роя и Генриха Васильевых. Только раскрывают они, физики по профессии, не преступления людей, а тайны природы, повинные в трагических событиях…В сборник вошли рассказы:УМЕРШИЕ ЖИВУТСТРЕЛА, ЛЕТЯЩАЯ ВО ТЬМЕМАШИНА СЧАСТЬЯЭКСПЕРИМЕНТ ПРОФЕССОРА БРАНТИНГАСВЕРХЦЕНТР БЕССМЕРТИЯСКВОЗЬ СТЕНЫ СКОЛЬЗЯЩИЙПРИНУЖДЕНИЕ К ГЕНИАЛЬНОСТИТЯЖЕЛАЯ КАПЛЯ ТЩЕСЛАВИЯК ПРОБЛЕМЕ СРЕДНЕГОРОЖДЕННЫЙ ПОД НЕСЧАСТНОЙ ЗВЕЗДОЙОГОНЬ, КОТОРЫЙ ВСЕГДА В ТЕБЕБРИТВА В ХОЛОДИЛЬНИКЕПРАВО НА ПОИСКЧУДОТВОРЕЦ ИЗ ВШИВОГО ТУПИКА.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».