Галстук для моли - [7]

– Если бы вы меня заранее предупредили, – я повернулась к начальству и гневно сверкнула очками, – то не пришлось бы ждать. И ехать за мной тоже не пришлось бы. И…

– И? – вскинул бровь Малкин. А тон у него был такой, что захотелось поежиться.

– И… извините, – пробормотала, отворачиваясь. Ведь действительно, меня предупреждали, что работа будет вне графиков. Так чего теперь строить из себя обиженную? – Сама, конечно, во всем виновата. Буду теперь знать…

– Ага, – довольно ухмыльнулся шеф, – в любое время, Рыбкина. Дня и ночи. Работа у нас такая, мы себе не принадлежим. А теперь по делу. Знаешь компанию “Русикон энд Ворм”?

– Нет.

– Они продают мужское белье.

– Качественное? – уточнила я.

– Чего? – Малкин пару раз моргнул. – Белье? Нормальное. Какая разница? Суть в том, что они наняли Макса для рекламы. Он сегодня сниматься должен.

– Не приехал? – предположила я.

– Типун тебе на язык, – Малкин бросил на меня настороженный взгляд. –Съемки в одиннадцать начнутся. Студия в получасе езды отсюда. Так вот, пойдешь туда и отзвонишься, как только увидишь Старовойтова. Что, мол, Звезда на месте, отрабатывает бабло.

– Хорошо, – подавив зевоту, кивнула.

– Если приедешь, а его там нет – звонишь мне. Я его, падлу, из-под земли достану.

– Может, сразу к нему на квартиру поехать? – предложила я. – Захватить его на съемки.

– Нет, – качнул головой шеф.

– Почему?

– Нет его дома, говорю.

Я чуть вздернула бровь и скривила губы. Честно говоря, не очень понимаю, чего так носиться с тем, кто ведет себя совершенно непрофессионально? Неужели нет других талантов?

Малкин на мою мимику отреагировал. Склонил голову, помолчал чуть, а потом неожиданно пояснил:

– Макс – машина, когда надо. Но в последние недели он работал слишком много, а потом сорвался немного на репортеров. Так что пришлось ему отпуск небольшой организовать. А Старовойтов и отпуск – слова не очень совместимые, нужно контролировать возвращение.

– Так вы его искать будете, если он на съемки не придет? – поняла я. – Ужас какой. Как будто вам это больше, чем ему нужно.

– Так и есть, Ульяна. Нам это нужно больше, чем ему. Его карьера – наша работа и наша забота. Он пролетит – мы за ним. Мордой в асфальт. Это ясно?

Меня снова отругали, вот что ясно.

– Да, – сокрушенно кивнула я, принимаясь правильно застегивать блузку. – Буду вам звонить и отчитываться, если его нет. Все поняла.

Студия обнаружилась ни где-нибудь, а в одном из многочисленных строений на ВДНХ. И внутри триста квадратных метров, нашпигованных оборудованием.

За свои двадцать три года я всего один раз была на “профессиональной фотосессии”. Так обозвал ее Генка, парень с моего потока. Он прошел недорогие курсы, купил аппаратуру “с рук” и решил создать себе портфолио. Пригласив меня в числе еще пятерых девочек на свою съемную квартиру, включил круглую лампу, прикрученную к штативу, натянул на стене золотистые шторы и вдохновенно щелкал на кнопочку зеркального фотоаппарата, советуя, как лучше встать. Накрасились тогда мы сами, одежду принесли свою.

К слову, фотографии получились неплохими, но карьера у Генки не сложилась. Может, моделей выбрал не тех, может, свет выставил не в ту сторону – не знаю.

Помещение же, в которое сегодня нас привез Валера – водитель шефа – оказалось огромным, освещаемым всевозможными лампами; стены в нем были отделаны самыми разными фактурами, от белого лофтового кирпича и старой штукатурки до амбарной доски… Вдоль всего зала тянулись большие окна, к некоторым из которых шли ступени. Нашлись там и всевозможные декорации, в основном сдвинутые в одну кучу у левой стены.

В центре всего этого великолепия стояли несколько кожаных диванчиков и столик, на котором нашлись несколько бутылок воды, фруктовая ваза и большая пачка M&M’s.

– Для Макса, – пояснил очень худой парень в широких, свалившихся до середины бедер джинсах. – Меня Джонни зовут. Я помощник Энтони. Он просто Бог в искусстве фотографий, видела его работы?

– Конечно, – не задумываясь, соврала я. – Они потрясающие.

– А ты в теме, – улыбнулся Джонни, отчего кожа на его лице натянулась сильнее, и я четко разглядела небольшие трещинки у крыльев носа, удостоверившись в своем первом впечатлении – на лице парня лежала тонна тональника, а глаза были подведены карандашом.

Внезапно зазвонивший телефон прервал нашу беседу с помощником фотографа, и я, отбежав в сторонку, приняла вызов.

– Ну? – голос у шефа был раздраженным. – Он там?

– Нет, – ответила тихо, косясь на пятерых мужчин, толпящихся у оборудования рядом с центральным окном. – Но они пока не волнуются, время еще есть.

– Идиот хренов... – неразборчиво зарычал Малкин. Мне показалось, он стукнул смартфоном пару раз, потому что его слова слышались то громче, то чуть тише, прерываясь глухими “бдыщ”.

Матом шеф владел виртуозно, ввинчивал его в предложения вместо запятых и точек, и для любимой Звезды слов не жалел.

– Ульяна! – наконец позвал он. – Мы едем в один клуб неподалеку. Уже подъезжаем. Если этот упырь появится раньше, чем я позвоню снова, сразу набери меня.

– Поняла.

– Не спи, Валера! – заорал Малкин в ухо, забыв отключиться. – Добавь скорости!