Галстук для моли - [5]

– Ты мне позвонишь? – заулыбалась милая девушка, на удивление ловко поймав собственное белье. – Где написать номер?

– Он помнит его наизусть, – вмешался шеф, подхватывая красотку за запястье и подталкивая к выходу. – Память профессиональная.

– Но я не говорила… – пыталась возразить девица, оправляя платье одной рукой и прижимая к груди трусики второй.

Проследив за ними взглядом, я поправила очки на носу и повернулась к Максу, где столкнулась с веселым, даже каким-то мальчишеским взглядом.

– Нас не представили, мышка, – Старовойтов поднялся с кресла и вернулся к столику, где затушил сигарету прямо в тарелке с сырной нарезкой. При этом он продолжал смотреть на меня и немного криво улыбаться, больше на левую сторону.

– Ульяна Михайловна, – копируя тон Малкина, проговорила я. – Помощница вашего агента. Его правая рука, можно сказать.

– Правильно, – Макс вдруг хлопнул в ладоши и с силой их потер. – За это надо выпить.

– За что? – не поняла я.

– За то, что Саня перестанет мозолить собственную руку. Ему давно нужна была помощница, совсем ведь озверел.

Я крепко сжала зубы, понимая, на что актеришка намекает и уже хотела высказаться по этому поводу, но меня опередили.

– Еще хоть стопку выпьешь, и я расторгаю контракт, – Малкин говорил прямо над моей головой, так что я даже вздрогнула от неожиданности. – Хватит отдыхать, Макс.

– Только не надо угроз, – поморщился Старовойтов. Но бутылку поставил на место. – Что прикажешь делать? Сидеть и читать томики Ницше?

– Учить слова, – меня обошли слева, пахнуло дорогим мужским парфюмом. – Я выбил тебе роль в “Императрице” у Паши Клименко. Два дня съемок, а потом летим в Израиль на пробы к фильму “Проклятие фараона”.

Миг, еще один, и перед нами, кажется, другой человек. Бодрее, сосредоточенней и гораздо серьезней.

– Как? – только и спросил этот новый Макс.

– У тебя очень хороший агент, Старовойтов, – хмыкнул шеф. – Не “пролюби” все из-за своей дурости.

– Не верю. Паша разорился на роль для меня? И в “Проклятие” позвали? С чего бы?

– С того, что ты красив, богат и знаменит. Ну, и я реально хорошо знаю свою работу. Кстати, знакомься, моя помощница. Правая рука. Пока на стажировке. Ульяна.

Мое отчество демонстративно опустили и подчеркнули шаткое положение на должности, но хоть без аморальщины обошлось, вроде той, что гениальный актер приписывал.

– Здравствуйте, – как можно нейтральней проговорила я. – Рада знакомству.

– Ты мне тоже сразу понравилась, мышка, – улыбнулся Старовойтов, протягивая руку и пожимая мои холодные пальцы. – Бледненькая какая, не гоняй ее сильно.

Последние слова были адресованы шефу, конечно, а вот смотреть Макс продолжал на меня.

– С этим как-нибудь сам разберусь, – ответил Малкин, щелкая пальцами: – Пошли, Ульяна. Дела.

Я снова сжала зубы и едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Так обращаться с собой я никому никогда не позволяла, но уволиться сразу было все равно, что признать свою слабость.

– Не обращай внимание, – шепнул Макс за миг до того, как я забрала свою ладонь из его руки, – он не такой уж сухарь, мышка. Но бесить его тоже не стоит.

– Ульяна, – поправила его я. – Спасибо за советы и до свидания, Максим Андреевич.

Покидая его квартиру, я бросила последний красноречиво-брезгливый взгляд на мятую постель и бутылки на полу, после чего, с чувством некоего превосходства, гордо удалилась вслед за начальством.

Александр Сергеевич ждал меня у лифта, задумчиво постукивая длинными пальцами по стене и глядя в пол. Со мной он снова не говорил. Ни когда я приблизилась, ни в авто, ни в офисе. Но я упорно дошла за ним до кабинета, чтобы все-таки замереть на пороге с вопросительно-недоуменным выражением лица.

– Двери закрой! – недовольно рявкнул шеф, стоило ему усесться в глубокое кожаное кресло и откинуться на высокую спинку.

Я выполнила просьбу и хотела облегченно вздохнуть, когда услышала новый рык:

– С этой стороны, Рыбкина!

Пришлось войти, плотно прикрывая за собой двери.

– У тебя такой вид, будто я тебя уже утомил, – констатировало начальство.

– Ни капли, – ответила, подбираясь всем телом. Плечи выпрямила сильнее, натянула заинтересованную полуулыбку на губы, сцепила руки в замок. – Что будет угодно?

– Переигрываешь, – неожиданно спокойно отмахнулся Малкин и закрыл глаза рукой. – Голова у меня разболелась. Найди таблетку какую-нибудь и свободна на сегодня.

– Давление скакнуло? – уточнила я. – Вы гипертоник? Или наоборот? Что обычно помогает?

– Зануда, – тихо, почти неслышно, проговорил шеф.

– Значит, предпочтений нет, – догадалась я. – Удивительно. В вашем возрасте и при такой профессии уже надо знать… Ой, спазмалгон сейчас дам.

Я осеклась, увидев неожиданно озверевшее лицо Сергеевича и, стащив с плеча сумку, закопалась в ней, едва ли не по самые уши.

– Что ты там про возраст лепетала, Рыбкина? – все-таки спросил Малкин, при этом усаживаясь ровнее и хмуря брови все сильнее с каждой последующей секундой.

– А что такого? – Я не нашла в себе сил промолчать. – Все болезни молодеют. От инсульта сваливаются совсем молодые люди. Поэтому и сказала…

– И сколько, по-твоему, мне лет? – Он склонил голову набок, вскинул бровь, забарабанил пальцами по столешнице.