Галстук для моли - [41]

– Двадцать первый век, сейчас все снимают на фоне зеленого полотна. Но нет же, местным подавай натуральность, – себе под нос пробормотал он, стирая со лба мгновенно появившуюся испарину.

Зато Макс держался бодрячком… похоже, он действительно настроился поражать Давида своими талантами и теперь стойко и мужественно сносил все тяготы и лишения.

Старовойтов выглядел одухотворенно, словно Питерский художник на вернисаже: взгляд прямой, устремленный в светлое будущее, а не на стройные ноги помощницы Фельдмана. Максу не хватало только бакенбардов и трости, чтобы походить на человека высокодуховной культуры, разве что цветастые шорты и рубашка-гавайка выбивались из образа.

– Час на подготовку к пробам, развертывание аппаратуры и настройку, – громко по-английски и в рупор скомандовал невысокий смуглый мужик в кепке, показываясь вдалеке. – Актерам готовиться.

Вышло по-военному четко, так что все вокруг засуетились, и только наша троица осталась в некоторой растерянности, но ровно до момента, пока Давид не подошел к нам:

– Прошу прощения, что пришлось ехать на разных автобусах. Много дел, все нужно успеть, – выдал он Малкину и Старовойтову. Меня же одарили долгим, почти нежным взглядом и поприветствовали отдельно: – Я так рад видеть вас, Ульяна Михайловна. Надеюсь, столь ранний выезд не принес вам дискомфорта?

Мне даже неловко стало. Во-первых, с чего бы мне такие привилегии, во-вторых, лицо непосредственного начальника побагровело. Как бы не перегрелся, бедняга.

– Ну что вы, – ответила Давиду. – Это моя работа. Никакого дискомфорта.

– Замечательно, – хлопнул в ладоши он и, наконец, соизволил перевести взгляд обратно на Макса. – Пока у нас есть время, давайте я вас отведу в один из вагончиков. Мы с режиссером прослушаем вас, посмотрим, на что способны, молодой человек. Если все плохо, то даже не станем терять времени на грим.

Старовойтов ослепительно улыбнулся, не дрогнув на такой пассаж даже мускулом. Хотя прозвучало пренебрежительно. Давид, хоть и согласился рассмотреть Макса, но брать его явно не намеревался. Дурной знак, если честно.

Тут из дверей дальнего автобуса томно выплыла незнакомая девица. Высокая, черноволосая, фигура – идеал, ноги от ушей. Она потянулась, широко зевнула и, завидев нашу компанию, поспешила к нам.

– Давидик, – пискнула она, останавливаясь в полуметре от него. – А почему меня не разбудили?

Фельдман натянуто улыбнулся вновь прибывшей.

– Не хотели будить нашу звезду. Недосыпание плохо влияет на цвет твоего лица. Знакомьтесь, – начал представлять он. – Индира. Исполнительница главной роли.

Девушка гордо улыбнулась, вскинула голову, тряхнув пышной гривой, и осмотрела меня мимолетно, а Малкина равнодушно. Но вот на Старовойтове ее взгляд задержался.

– А это наш будущий фараон? – спросила она Фельдмана. – Симпатичный.

Причем прозвучало таким тоном, будто этим самым “симпатичный” она уже утвердила Макса на роль. Мы с Малкиным переглянулись, засомневавшись на мгновение, кто, собственно, на этой площадке главный.

Индира как-то по-хозяйски сгребла Макса под руку и утащила за собой в шатер на грим, заявив Фельдману, что пробы нужно проводить в сценическом костюме.

В итоге через полчаса из шатра Старовойтов неожиданно выскочил и вид уже имел частично раздетый.

За это время его успели разоблачить, обмазать маслом так, чтобы все тело эротично поблескивало и подчеркивался каждый мускул. Морду накрасили, стрелки навели и даже шапку фараонову на голову приладили.

– Она нимфоманка! – шепотом выпалил он. – Кажется, я понял, почему Давиду нужен на роль святоша. Эта Индира, она же любого затра…

– Спокойно, – одернул его Малкин. – Излагай четко и по порядку, пока есть время.

– Она дочка спонсора фильма, – выдохнул звездун. – Дальше продолжать? Я еще и реплики не произнес, а она уже пообещала, что роль будет моей.

– Ну, и чего ты жалуешься? – искренне не поняла я. – Это же твоя мечта. Девушка – огонь! Баба-бомба.

Макс как-то испуганно втянул плечи в голову и обернулся по сторонам, будто его могли подслушать.

– А потом ко мне подошел Фельдман. Сказал, что папочка Индиры оставлял “особые” пожелания по поводу партнера его дочери. И если я, тварь такая, подпорчу эту девчонку, с меня шкуру спустят.

– А там есть, что портить? – искренне удивилась я, вспомнив манеры и внешность девицы.

– Да откуда ж я знаю-то? – почти со священным ужасом произнес он. – Проверять желания нет.

– Тогда тем более не вижу проблемы, – Малкин ободряюще похлопал его по плечу. – Держись, дружище. Если все сложится, это будет твоя самая гениальная роль. А главное, высокооплачиваемая.

– Может, не надо?!

– А иначе Карелия. Псевдодокументальный фильм о сплавах по рекам. Так себе роль, сам понимаешь.

Судя по скорбной моське, Макс понимал, а после тяжело вздохнул, выпрямился в полный рост и пошел покорять продюсера фильма.

Мы с Малкиным двинулись следом. Начальству хотелось контролировать весь процесс проб.

В итоге Макса заставили встать перед сидящим на раскладном стуле Фельдманом и тем самым пузатенький мужчиной с рупором, по всей видимости, режиссером, который ни слова не говорил по-русски.