Галоши счастья - [12]
Губерт (поет).
Тревога! Тревога, леди и джентльмены! Что делать! Как тут обойдешься без вранья? О, проклятье наших желаний! Человек любит свою жену, но ему чертовски нравится эта девчонка! Как быть? В старину сказали бы, что дьявол искушает нас. Ох, этот дьявол! Мы пускаем в ход весь свой разум, воспитание, мораль, здравый смысл, мы завязываемся в узел и скрипим зубами, но… девчонка стоит перед глазами, и желание тикает в нас, как мина замедленного действия. Что делать? Так было всегда. Божественная половина человека сражается со второй нашей, дьявольской половиной, и не зря еще древние придумали сфинкса – с мудрой головой и телом зверя. Неужели нам суждено вечно разрываться на две части? Ты идешь, Ганс?
Ганс. Куда?.. Извини, Марта, я сейчас.
Марта уходит.
Губерт. Куда-нибудь. Я же вижу. Меня не обманет твое веселье.
Ганс. А, не говори! Совершенно идиотская ситуация!
Губерт. Абсолютно.
Ганс. Но, с другой стороны, я ничего не могу поделать с собой, понимаешь?
Губерт. Еще бы!
Ганс. Врать противно. А сказать нельзя.
Губерт. Понятно.
Ганс. Было бы естественно, если бы…
Входят две Феи, очень деловые, в странных неземных костюмах, в наушниках.
Фея счастья. Антикот, унтикот, энтикот.
Фея печали. Вы думаете?
Фея счастья. Антикот, пордантум инфра конда суммикум.
Фея печали. Ну, не знаю, я не уверена.
Фея счастья. Фа! Тили-били, тили-били, тили-били!
Фея печали. Выбирайте выражения! Я постарше вас!
Обе уходят.
Губерт (показывает на галоши). Надевай, Ганс! Рискнем! (Барабанит.) Еще разок!
Ганс. Куда?
Губерт. Не знаю. У тебя же есть всякие варианты.
Ганс. И вариант конца?
Губерт. И вариант конца.
Ганс надевает галоши и исчезает. Губерт тоже. Вбегает Марта. Никого нет.
Картина четвертая
В темноте – голос по радио.
Голос. Внимание! Информация на шесть тридцать утра… Продолжайте, продолжайте гимнастику!.. Температура плюс двадцать пять и одна, влажность девяносто шесть, уровень океана семь, комариная плотность одиннадцать. Не забудьте до десяти проголосовать насчет моркусты… Упражнение последнее! Бег на месте! Салют!
Вспыхивает свет. Две женские фигуры в гимнастических костюмах живо исполняют бег на месте.
Это Марта и Мария. Но теперь их зовут Эта и Та.
Мария. Слышала? Комариная плотность одиннадцать!
Марта. Ужас!
Мария. И океан опять поднялся!
Марта. Вчера уровень был шесть восемьдесят.
Мария. Не говори! Бедная Австралия!
Марта. Ганс не выносит комариной плотности.
Мария. А ну его! Он уже ничего не выносит. Не знаю, как мы его выносим!
Голос. Гимнастика окончена. Спасибо. Не забудьте до десяти дакнуть или некнуть насчет моркусты. Экономьте воду. Не мойтесь, а обтирайтесь. Салют!
Мария. Сами обтирайтесь!.. Эта, я под душ!
Марта. Хорошо, я потом. Только вызову завтрак.
Голос. Сегодня завтрак для мужчин по девятой категории, для женщин – по шестой. Не забудьте насчет моркусты. Салют!
Мария. Опять по шестой!
Марта. Они хотят, чтобы мы совсем высохли!.. Ты халат ищешь? Он там!..
Мария. Спасибо.(Уходит.)
Марта нажимает кнопку, и к ней выезжает сервированный столик.
Марта показывает ему, куда стать, и он послушно ездит.
Марта (вздыхает). Он не будет этого есть.
Голос. Дети старше десяти лет, не забудьте проголосовать насчет моркусты. Младших просим кнопки на буськах не нажимать. Салют!
Пока голос еще звучит, на постели поднимается Ганс. По бокам его изголовья две подушки.
Ганс мрачен, небрит, завернут в простыню.
Ганс. Выключи его к черту!
Марта. Ганс! Опять эти выражения!.. Это же глоб-информация, она не выключается… Как ты себя чувствуешь? Слышал насчет Австралии?
Ганс. Какое тебе дело до Австралии, а? (Садится, достает кисет и начинает скручивать огромную самокрутку.) Нет, вот какое вам дело до Австралии?
Марта. Ганс! Что ты делаешь?.. (Зовет.) Та! Та! Ганс! Вспомни того несчастного турка: за курение табака его подвергли остракизму! Ганс! Натощак! Тебя вышлют за пределы солнечной системы!
Ганс (с помощью кресала выбивает огонь). Пусть вышлют! К черту! На рога! (Закуривает.)
Марта. Ганс! Ну что ты делаешь? Что с тобой? Чего ты хочешь? Чего ты еще хочешь?.. (Кричит.) Дымометр, Ганс!..
Сверху начинает панически мигать красная лампа. Ганс швыряет в нее подушкой. Лампа гаснет.
Голос. Моркуста – это поистине пища будущего. Каждый должен спросить себя: почему я так консервативен в отношении моркусты? Салют!
Ганс хватает вторую подушку и охотится за источником голоса.
Марта. Ганс! Умоляю! Ганс! (Почти виснет на нем.) Ну успокойся!.. Ну милый, ну подожди, ну объясни! Мы с Той сегодня ночью сделали тебе всю диагностику, давление у тебя в порядке, сердце…
Ганс (орет). Я просил не трогать меня по ночам!
Марта шарахается.
Голос. Внимание! Комариная плотность повысилась. Одиннадцать и четыре. Не выходите без накомарников, Каждый должен нажать сегодня белую или черную кнопку на своей буське. Насчет моркусты. Салют!
Ганс лупит себя по ушам и воет.
Марта (зовет). Та! Та!.. Ганс! Умоляю!
Ганс падает на четвереньки, лает на Марту. Она выбегает. Ганс сидит на полу, качается и стонет.
Голос. Вы уже определили свое отношение к моркусте? Нельзя начинать день, не определив своего отношения к моркусте. Салют!
Пьеса Михаила Рощина «Валентин и Валентина» (1970) не нуждается в представлении. Она была необыкновенно популярна, с нее, собственно говоря, и началась слава драматурга Рощина. В Советском Союзе, пожалуй, не было города, где имелся бы драмтеатр и не шла бы пьеса «Валентин и Валентина». Первыми ее поставили почти одновременно, в 1971 году, «Современник» (реж. В.Фокин) и МХАТ (реж. О.Ефремов), а уже вслед за ними – Г.Товстоногов, Р.Виктюк и другие. Также по пьесе был снят фильм (режиссер Г.Натансон, 1987).
Повесть о городских девочках-подростках, трудновоспитуемых и трудноуправляемых, рассказ о первой любви, притча о человеке, застрявшем в лифте, эссе о Чехове, путевые записки о Греции, размышления о театре и воспоминание о Юрии Казакове и Владимире Высоцком — все это вы встретите в новой книге известного советского драматурга и прозаика Михаила Рощина. Писатель предлагает читателю выделить полосу времени, для которого характерны острый угол зрения, неожиданный ракурс. Так, один из разделов книги назван «Подлинно фантастические рассказы».
Публикуемая в серии «ЖЗЛ» книга Михаила Рощина о Иване Алексеевиче Бунине необычна. Она замечательна тем, что писатель, не скрывая, любуется своим героем, наслаждается его творчеством, «заряжая» этими чувствами читателя. Автор не ставит перед собой задачу наиболее полно, день за днем описать жизнь Бунина, более всего его интересует богатая внутренняя жизнь героя, особенности его неповторимой личности и характера; тем не менее он ярко и убедительно рассказывает о том главном, что эту жизнь наполняло.Кроме «Князя» в настоящее издание включены рассказ Михаила Рощина «Бунин в Ялте» и сенсационные документы, связанные с жизнью Бунина за границей и с историей бунинского архива.
Книга известного советского прозаика и драматурга М. Рощина «На сером в яблоках коне» складывалась практически в течение двух десятилетий, включая в себя лучшие и наиболее значительные повести и рассказы о молодежи и для молодежи. Героев его произведений — школьников, девочек из ПТУ, молодых врачей, геологов, рабочих и интеллигенцию, горожан и деревенских людей — объединяет тема поиска себя, своего отношения к делу, к людям, к жизни, для всех для них важно не просто «кем быть?», но «каким быть?».
Перед Вами – одна из самых замечательных пьес Михаила Рощина «Старый Новый Год» (1967), по которой был поставлен известный одноименный фильм. В недавно заселенном доме идет новогодняя гульба. Две соседствующие семьи имеют, при всех различиях одно сходство: в обеих есть недовольный жизнью муж. Вскоре оба неудачника, хлопнув дверьми, покидают свои новые квартиры – чтобы вскоре найти успокоение в тесной мужской компании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.